Любовь Муры - [75]
Как жить, хочу идти в отпуск, обстановка очень утомительна. Мои нервы отказываются быть в напряжении, наверное, поэтому и такие желудочные боли. Готова идти на какую угодно работу. Если выдержу 1½ м-ца, то в половине февраля пойду в отпуск.
Сегодня ещё больший мороз, к вечеру он крепчает, в комнате 8°.
Знаешь ли ты, голубка, как я хочу видеть тебя, поговорить о многом, наконец уютно «помолчать» с тобой. Не знаю, когда удастся увидеться. Если пойду в отпуск в феврале, то дней на 10 приеду в Москву.
Неужели рублей за 150 нельзя найти на окраине небольшую комнату?
Слушаю из Москвы новую оперу: «Броненосец Потёмкин». Ты, если здорова, находишься сейчас на работе.
Горячо целую тебя.
Идочка рисует, но картина таких больших размеров, что послать её никак нельзя. Передам её уже сама.
Письмо П. отошли, пожалуйста, обратно.
>[Листок, вырванный из блокнота, — по верхнему краю напечатано (в три строки): ДЕЛЕГАТ ОКРУЖНОГО СОВЕЩАНИЯ АКТИВА ЖЁН КОМАНДНОГО И НАЧАЛЬСТВУЮЩЕГО СОСТАВА КИЕВСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА]
6/I. 6 час. веч.
Ещё не успела отправить тебе письмо, моё солнышко. Сегодня целый день стирала, затем штопала бельё. За этими «тихими» занятиями мои мысли все около тебя. Идуся только что вернулась с очередного празднования ёлки. А я сейчас иду к почтовому ящику. На улицу страшно выходить — холодно. Сижу в валенках. Вот так и прошёл мой выходной день.
10/I.
Моя родная, больная Кошечка! Как же так случилось, что ты опять слегла, — значит вышла раньше срока на работу. Вот почему так долго нет от тебя писем. Тебе надо ставить банки, теперь пригодилась бы моя помощь. Очень беспокоюсь твоим состоянием, как нехорошо, что не могу помочь. Вообще по тебе я голодаю. Да, это слово подходит, я просто чувствую голод по тебе… Может быть, К-к чем-либо будет тебе полезен, всё что надо он исполнит с удовольствием, он любит оказывать людям услуги. У него есть эта черта.
Вчера слушала чудесного декламатора А. Шварца. Культурный исполнитель худож. слова. Легко слушалось. В своей передаче он естественен и приятен, а это много. Яхонтов уступает ему. Сколько бы совместных наслаждений нашли бы мы!
К-к печёт один проэкт за другим и этим утомляет меня. Становится скучно. Навряд ли ему удастся достать комнату. Кажется, напрасно я не ищу здесь другой работы…
Проклятый живот заставляет страдать. Ночью по неск. раз просыпаюсь от болей. В начале след, 6-ти-ки иду уже к врачу, проделаю снова все процедуры. Если понадобится, Союз достанет мне место в клинике, но разве я смогу вылежать?
12 час. Ещё прибавлю неск. слов.
Может быть, тебе очень плохо сейчас? Как меня волнует неизвестность. Попрошу К-ка узнать о твоём здоровье. Он хочет на днях снова приехать. Я ему отсоветываю, знаю, что он обидится. Эти налёты утомительны, дорого обходятся, отвлекают его от основной работы. Я совсем нездорова. Только что часа два лежала, не могла сдержать стонов. Пойду раньше к доктору, в этот выходной день. Мама напугана моим самочувствием и проявляет такую необычную ласку, что мне даже неудобно.
Кисунечек родной, солнышко моё, я приеду к тебе на один-два дня. Вот выясню, что со мной, и если боли нервного характера, значит, никакого лечения особого не будет. Позволишь, золотко?..
Спокойной ночи. В комнате чертовский холод, сижу около печи. На исходе дрова, купить их очень трудно, тоже ещё забота! Морозы изрядные у нас…
12/I. 6 час. веч.
Сегодня день писем. Тебе — внеплановое. Нельзя сказать, чтобы этот несовершенный способ общения успокаивал бы меня, им утолить тоску по тебе никак не удаётся… Золотко моё ясное, чего бы не дала, чтобы часик посидеть с тобой, любимой и родной!
Только что удосужилась выйти на воздух. Лиловые сумерки зимнего дня с падающим снегом — так приятны. Нарочно окольными дорогами удлинила себе пребывание на воздухе. Вспомнилось детство, катание с горы вечерами. Всё же у каждого человека самые тёплые воспоминания относятся к детству. Счастлив тот из нас, кто оставляет на все годы детскую беззаботность. >[Отчёркнуто слева двумя вертикальными чертами — карандашом Ксении.] Вот за чем я всегда грущу. Мне думается, что не имей я дорогих, близких людей — я была бы беззаботной. Всегда страшно не за себя, а за любимых. Для себя хуже смерти нет ничего (а она ведь неизбежна)!
Завтра уже иду к врачу. Вот если б дали соцстрах! Но для этого, кажется, нужна высокая t°. У меня, к сожалению, её нет. Теперь я понимаю некоторых симулянтов. Можно чувствовать себя до того уставшей, что всеми способами будешь стремиться к отдыху. От болей моё лицо изменилось, сделалось маленьким и совсем паршивым, даже обычные краски полиняли.
Получила от Володи письмо, он шлёт тебе привет. Приятная это личность! Прямой, честный человек, о нём думаю с удовольствием. Несмотря на своё нездоровье, взяла билет слушать Доливу, чтобы лишний раз усладиться «Застольной песней»…
С отвращением думаю о завтрашнем дне, не хочу там работать. Уходит от нас Вера (она славная), жаль её отпускать. Лучше было бы, чтобы со мной уже прощались там. Мама, в теории, хочет ехать, но тут же прибавляет, что не выдержит езды в поезде. До вагона её донесли бы на руках. Какое было бы счастье, если б она выздоровела!
Есть писатели, которым тесно внутри литературы, и они постоянно пробуют нарушить её границы. Николай Байтов, скорее, движется к некоему центру литературы, и это путешествие оказывается неожиданно бесконечным и бесконечно увлекательным. Ещё — Николай Байтов умеет выделять необыкновенно чистые и яркие краски: в его прозе сентиментальность крайне сентиментальна, печаль в высшей мере печальна, сухость суха, влажность влажна — и так далее. Если сюжет закручен, то невероятно туго, если уж отпущены вожжи, то отпущены.
Николай Байтов — один из немногих современных писателей, знающих секрет полновесного слова. Слова труднолюбивого (говоря по-байтовски). Образы, которые он лепит посредством таких слов, фантасмагоричны и в то же время — соразмерны человеку. Поэтому проза Байтова будоражит и увлекает. «Зверь дышит» — третья книга Николая Байтова в серии «Уроки русского».
Николай Байтов родился в 1951 году в Москве, окончил Московский институт электронного машиностроения. Автор книг «Равновесия разногласий» (1990), «Прошлое в умозрениях и документах» (1998), «Времена года» (2001). В книге «Что касается» собраны стихи 90-х годов и начала 2000-х.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Стихотворение Игоря Шкляревского «Воспоминание о славгородской пыли», которым открывается февральский номер «Знамени», — сценка из провинциальной жизни, выхваченная зорким глазом поэта.Подборка стихов уроженца Петербурга Владимира Гандельсмана начинается «Блокадной балладой».Поэт Олег Дозморов, живущий ныне в Лондоне, в иноязычной среде, видимо, не случайно дал стихам говорящее название: «Казнь звуколюба».С подборкой стихов «Шуршание искр» выступает Николай Байтов, поэт и прозаик, лауреат стипендии Иосифа Бродского.Стихи Дмитрия Веденяпина «Зал „Стравинский“» насыщены музыкой, полнотой жизни.
Настоящая публикация — корпус из 22 писем, где 21 принадлежит перу Георгия Владимировича Иванова и одно И.В. Одоевцевой, адресованы эмигранту «второй волны» Владимиру Федоровичу Маркову. Письма дополняют уже известные эпистолярные подборки относительно быта и творчества русских литераторов заграницей.Также в письмах последних лет жизни «первого поэта русской эмиграции» его молодому «заокеанскому» респонденту присутствуют малоизвестные факты биографии Георгия Иванова, как дореволюционного, так и эмигрантского периода его жизни и творчества.
Полное собрание писем Антона Павловича Чехова в двенадцати томах - первое научное издание литературного наследия великого русского писателя. Оно ставит перед собой задачу дать с исчерпывающей полнотой все, созданное Чеховым. При этом основные тексты произведений сопровождаются публикацией ранних редакций и вариантов. Серия сочинений представлена в восемнадцати томах. Письма Чехова представляют собой одно из самых значительных эпистолярных собраний в литературном наследии русских классиков. Всего сохранилось около 4400 писем, написанных в течение 29 лет - с 1875 по 1904 год.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пространство и время, иллюзорность мира и сновидения, мировая история и смерть — вот основные темы книги «Персона вне достоверности». Читателю предстоит стать свидетелем феерических событий, в которых переплетаются вымысел и действительность, мистификация и достоверные факты. И хотя художественный мир писателя вовлекает в свою орбиту реалии необычные, а порой и экзотические, дух этого мира обладает общечеловеческими свойствами.
Повесть — зыбкий жанр, балансирующий между большим рассказом и небольшим романом, мастерами которого были Гоголь и Чехов, Толстой и Бунин. Но фундамент неповторимого и непереводимого жанра русской повести заложили пять пушкинских «Повестей Ивана Петровича Белкина». Пять современных русских писательниц, объединенных в этой книге, продолжают и развивают традиции, заложенные Александром Сергеевичем Пушкиным. Каждая — по-своему, но вместе — показывая ее прочность и цельность.
Собрание всех рассказов культового московского писателя Егора Радова (1962–2009), в том числе не публиковавшихся прежде. В книгу включены тексты, обнаруженные в бумажном архиве писателя, на электронных носителях, в отделе рукописных фондов Государственного Литературного музея, а также напечатанные в журналах «Птюч», «WAM» и газете «Еще». Отдельные рассказы переводились на французский, немецкий, словацкий, болгарский и финский языки. Именно короткие тексты принесли автору известность.
Новая книга рассказов Романа Сенчина «Изобилие» – о проблеме выбора, точнее, о том, что выбора нет, а есть иллюзия, для преодоления которой необходимо либо превратиться в хищное животное, либо окончательно впасть в обывательскую спячку. Эта книга наверняка станет для кого-то не просто частью эстетики, а руководством к действию, потому что зверь, оставивший отпечатки лап на ее страницах, как минимум не наивен: он знает, что всё есть так, как есть.