Любовь Муры - [23]

Последнее письмо от Петра меня привело в бешенство и тоску. С кем я жила? и от кого у меня ребёнок? Проявляемая ревность мне понятна (я и сама ревнива), но отпускаемая, к тому же незаслуженная, ругань — сверх сил. Всё письмо наполнено такими животными проявлениями, но о ребёнке ни слова и даже не вспомнил о дне ея рождения — чего никогда не прощу. Скот! Своего прошлого из жизни не вычеркнешь, но всё же хотелось бы, чтобы воспоминания о нём исчезли из сознания!

Тоскую по Вас. Принятое решение освежает, но реально не представляю, как осуществить его. Для этого нужно во время отпуска работать там, но ведь вакантное место не будет же ожидать меня до отпуска? Очень трудно. В прошлом году в Ленинграде, где меня поджидала приятельница — она такой перевод подготовила умело и удобно, но у неё было большое желание перетянуть меня к себе, а здесь в Москве таких друзей нет.

Пишите, любимая, не забывайте меня. Мне всё кажется, что Вы меня забудете. Оставьте обращение на «вы», переходите на более близкую и тёплую форму.

11/III. 10 час. веч.

Вчера легла спать около 4 час. утра (всё празднуем 8-е марта), с вожделением думалось днём о постели, но прийдя домой, застала снова больной маму. Припадок болей в печени. Спать, конечно, не прийдётся.

Об этом пишу так много с тем, чтобы обнажить перед Вами свои гнусненькие свойства досады, недовольства от хронических стонов больного человека. Я себя глубоко презираю за это…

12/III.

На минутку присела за письмо в перерыве, когда подогревается на примусе каша (конечно, гречневая!). Хочу прибрать поосновательней комнату, но надо и поспеть в город к зубн. врачу (сломался-таки мостик!). Этим обстоятельством я убита совсем. Лет до 17-ти мой рот не знал зубоврач. вмешательства. Хотя нужда в нём ощущалась большая, а теперь вот должна пройти жизнь с такими результатами…

Голубка любимая, когда теперь я увижу Вас?! Как хорошо мне было с Вами, повторятся ли ещё когда такие дни? Я так почувствовала Вашу любовь, но эти слова сейчас пишу с опаской, т. к. вечный червячок сомнения и в этот момент грызя, говорит о ненужности уверенности в этом.

Вернулась со школы Каменева, бегала туда за материалами к отчёту. Инструктор политотдела всунул газету, где пишет обо мне, вырезку чего посылаю (пришлите, пожалуйста, обратно), и застала Ваше письмо. Я его ещё не читала. Взвешиваю в руках — оно обещает быть полней обычного. За эту радость благодарю. Сейчас накормлю Идку и примусь за чтение. Маме хуже, появляется жар. Боюсь, что она серьёзно чем-то больна, а эти врачи (дешёвые печерские) не могут определить.

О Петре я Вам писала: своим наглым письмом, где, высказывая себя обиженным самцом, он забывает даже о дне рождения ребёнка — этим письмом он разрешил мне окончательно с собой развязаться. Теперь я чувствую себя свободной от него, но… удовлетворения в этом не нашла!

Мне приятно слышать, что Оличке я понравилась, но ещё больше я рада своему хорошему к ней отношению. Я не предполагала, что она окажется такой обаятельной, а помимо этого у меня всегда была подсознательная ревность (это наглость — ревновать Вас к собственной дочери!). Раньше я не смела высказать Вам этой чуши.

Родненький мой, комнату прошу закрывать не из боязни, что мои письма могут быть прочитаны, об этом я совершенно не думала. А вообще же мысль, что мои экзальтированные, сумасбродные строки могут быть читаемы ещё кем-либо, — всегда мне неприятна. В данном случае, я исхожу из иных соображений. Во-первых, у Вас уже была небольшая кража, а во-вторых (и это основное!) неприятно, что у Вас всегда комната открыта. Ваш уголок — это нечто интимное, принадлежащее только Вам, оно не должно быть обнажено. Вот только поэтому я и прошу Вас о запоре.

Вы так долго держите меня у преддверия вхождения в число Ваших настоящих друзей, что я рискую никогда не попасть к ним. Ваша выдержка поучительна мне. Всё же я ожидала письма с местоимением «ты». Я со многими на «ты», и обыкновенно оно меня ни к чему не обязывает, там я не вкладываю особого смысла. Здесь же, с Вами, такое обращение будет говорить о близком, о родстве, о большом человеческом, благородном, в самом лучшем понимании, чувстве. Если Вы колебались, раздумывали, то, пожалуй, ценность такого перехода для меня утеряна.

13/III.

Начало весны, наш район утопает в жидкой грязище и в лужах, отрезывающих одну сторону улицы от другой. В городе же сухо, и просто неудобно в грязных галошах проходить по центральным улицам. Тяга куда-то ехать, видеть новые места и людей особенно сильно сказывается в начале весны. Эта пора полна чудесными зовами к жизни, и как никогда в иное время, природа звучит победным кличем к стремлениям. Стремиться! сколько жизненного экстракта заложено в этом человеч. свойстве! И как грустно, что навряд ли оно посетит ещё меня.

Я Вам утром писала об открытке Петра. Что за беспринципный человек, полное отсутствие последовательности. Так «смешивать меня с грязью» и всё же приезжать ко мне?? Детонька, Вы не можете представить того ужаса от угнетённого состояния, презрения — жалости к себе, чувства конца, что наполнит меня во время его пребывания. Как же мне избавиться от него? Он помешает мне осуществить план переезда в Москву.