Любовь, которая меня нашла - [39]

Думаю, в таком скучном месте любая новость должна распространяться будто лесной пожар. Такое подозрение подтвердила мадам Жоржетт (не имею ни малейшего понятия, почему к ней обращались именно «мадам»), поприветствовав меня.

– Значит, это и есть мадемуазель София Алонзо, – сказала она с французским акцентом. – Я заинтересовалась вами, когда услышала новость. Вы пр-релесть, chéri[7]!

– Ум-м… Мерси! – рискнула ответить я.

– О chéri! – Она сложила руки на полной груди. – Какие манеры! Я не удивляюсь словам мадемуазель Валентины, что сеньор Клар-рк, кажется, так вами восхищен, моя дорогая!

Ах, отлично! Теперь его семья в центре всех сплетен!

– Но ваше платье! – Она неодобрительно поморщилась. – Оно не укр-рашает вас, chéri! Смотр-рите! Оно слишком мягкое и кор-роткое! Такую кр-расоту, как у вас, нужно подчер-ркивать.

Болтовня продавцов столь же древняя, как и женское тщеславие.

Она показала мне несколько почти готовых платьев. Они меня не очень впечатлили, ведь были не в моем стиле. Но Элиза загорелась.

– Помоги мне выбрать, Элиза, – попросила я. Честно говоря, ничего бы не взяла.

Она остановила свой выбор на нескольких нарядах, чтобы я примерила их. Ей очень понравилось белое платье, но мне удалось убедить ее, что для человека, у которого всего парочка нарядов (или даже один), темные цвета подходят лучше. Они не такие маркие.

В конце концов, мы выбрали одно темно-зеленое платье, а другое – винного цвета. Элиза не позволила мне взять лишь одно и, даже не дав мне права выбора, сказала, что в любом случае купит мне второе.

Портниха оказалась очень ловкой. Ей помогала только ассистентка. В большом зале швейной мастерской было темно, его завалили различными тканями и бумагами. Казалось, тут произошло землетрясение. Я вспомнила о своей квартире и подумала, что она похожа на зону боевых действий…

Пока мадам Жоржетт подгоняла мои два платья, она все время бросала неодобрительные взгляды на мою талию. Потом поддернула юбку, чтобы увеличить объем, и поморщилась.

– Хм-м… – проворчала дама, – у вас такие интер-ресные туфли, chéri.

Элиза быстро выбрала платье – цвета слоновой кости, с короткими рукавами, несколькими изящными вышивками и пышной юбкой. Судя по изображению, это было ее платье. Между тем Теодора доставила больше хлопот. Она несколько раз повторила, что платье должно быть особенным, достойным королевы!

Мадам Жоржетт, наверное, очень хорошо знала своих клиентов, поэтому взяла рулон плотной золотистой ткани и развернула его на столе.

– Что вы думаете об этом, мадемуазель Теодор-ра? В Евр-ропе нет более бдагор-родной материи!

Спустя полчаса, много раз повторив: «Это не достойно королевы», Теодора выбрала модель с множеством деталей, вышивок и пышными рукавами.

– А вы не станете выбирать себе платье, chéri? – спросила мадам Жоржетт у меня, хлопая длинными ресницами.

– О нет. Я не знаю, буду ли здесь в субботу. А если вдруг буду, то надену одно из тех, которые уже купила.

Все трое переглянулись, а потом снова повернулись ко мне.

– Вы должны выбрать себе платье для бала, София, – сказала Элиза. Обожаю, когда она называет меня по имени. Без всяких излишеств, в отличие от брата. – Эти платья для обычных дней. Я уже вам говорила, что будет много друзей нашей семьи. Хочу, чтобы они восхищались вами, а не жалели вас. Кроме того, Иэн утром просил меня помочь с выбором платья и отчетливо дал мне понять, что вы не слишком хорошо знаете местную моду. – Она подошла ко мне. – Поэтому я помогу!

Элиза взяла меня под локоть и мягко подвела к столу, на котором были разложены эскизы мадам Жоржетт.

– Это вам очень подойдет. Как считаете?

Я посмотрела на эскиз. Там было слишком много украшений.

– Все-таки я не вижу в том необходимости, Элиза. Спасибо за беспокойство, но в самом деле…

– София, я выберу сама, если вы и дальше будете непреклонной, – она спокойно улыбнулась.

Я вздохнула.

– Значит, мне хотелось бы что-нибудь менее навороченное, – я недовольно скривилась, глядя на эскиз, и прошептала: – Не хочу привлекать много внимания.

Элиза, улыбнувшись, продолжила перелистывать большие страницы желтоватой бумаги.

– Вы уже знаете новость? Вчера вечер-ром в пансионе мадам Герберт поселился один шевалье. Бедная вдова так испугалась, когда в ее дверь постучал грязный мужчина, без багажа, без детей! Мой Бог!

Опа!

Я повернулась, чтобы лучше рассмотреть лицо портнихи, но лишь ненароком сбросила на пол полную пуговичек чашу, стоящую на столе. Тысячи кружочков покатились по полу.

– Черт побери! Простите, мадам. – Я опустилась, чтобы собрать маленькие пуговицы, когда мне на помощь пришла ее ассистентка.

– Не беспокойтесь, chéri! Анелиз обо всем позаботится, – сказала портниха, пока я вставала с пола.

– Я не специально, правда! – Мое лицо горело.

– Я уже сказала, чтобы вы не беспокоились! О чем же говорила? А, точно, об иностр-ранце. Кажется, его огр-рабили. Бедняга! Но, к счастью, он не р-ранен! – Она встряхнула белыми локонами и покачала головой.

– Где он остановился, мадам Жоржетт? – огорченно спросила я.

– В пансионе Гер-рберт.

– Какое совпадение! История этого кабальеро, кажется, похожа на вашу… – начала Теодора, но Элиза быстро перебила ее: