Любовь как преступление. Книга 1 - [10]

Но больше собственной судьбы меня волновало другое. Как долго нам с Рини позволено будет оставаться вместе?

Даханны удалились, закрыв нас в карете и оставив в полном одиночестве, если не считать кучера, чью неподвижную спину я лицезрела через маленькое окошко в передней стенке.

Рини прижалась ко мне, точно маленький котенок, ища заботы и ласки. Я машинально потрепала ее по голове и вздохнула. Ожидание было невыносимым, лучше бы не мучали и прямо сказали, что от нас нужно. А так сиди, воображай и бойся собственной тени…

— Интересно, почему нас оставили здесь, а не с другими девушками, — задумчиво произнесла девочка. — Ты заметила, какие они счастливые?

— Да и это меня настораживает. Странно как-то.

— Почему твоя мама так поступила с нами? — Рини подняла на меня свои огромные глазищи, в которых будто застыли два горных озера с дрожащий водой.

— Она мне не мать, — глухо пробормотала я, отводя взгляд.

— Что?!

— Она сама так сказала. Сказала, что отец нашел меня в море и принес домой, как безродного щенка, которого кто-то выкинул на помойку, а он из жалости подобрал.

— Не говори так, — умоляюще произнесла девочка и взяла меня за руку. — Все же ты жила с ними столько лет.

Я горько рассмеялась. Да, жила и всю жизнь переживала, что я делаю не так? Думала, что это из-за моей внешности, из-за того, что я недостаточно красива и моя мать стесняется меня, как стесняются калеки или урода. А все оказалось намного проще.

Я никогда не смогла бы завоевать ее любовь, потому что она ненавидела сам факт моего существования. Она взрастила меня в ненависти и страхе к даханнам, а потом кинула к ним в пасть, не забыв сообщить, что я одна из них. Та, что всю жизнь была для меня самым близким существом, внезапно показала, что на самом деле всего лишь использовала меня в своих целях. И это ее откровение, зачем оно? Смутить меня еще больше? Невозможно выдержать все это и не сойти с ума.

Но это вовсе не те сведения, которыми стоит делиться с четырнадцатилетним подростком. Поэтому я постаралась взять себя в руки и придать лицу беззаботное выражение.

— Ты ведь тоже заметила, что те девушки выглядели очень довольными? — легкомысленно поинтересовалась я.

И именно в этот момент мимо кареты прокатился тот самый дилижанс, запряженный четверкой гнедых лошадей. Мы проводили его взглядами. Но едва он отъехал, как мой взор столкнулся с пристальным взглядом дазгана, наблюдавшим за мной с другой стороны улицы. Его глаза буквально буравили меня из прорезей маски. Побледнев, я откинулась на сиденье и задернула штору.

Через минуту дверца экипажа распахнулась и на соседнее сиденье опустился тот самый наглец. Рини прижалась щекой к моей груди, а я тут же зарылась носом в ее макушку. Меньше всего я желала остаться в замкнутом пространстве кареты с этим мужчиной и терпеть его присутствие. Вроде бы он ничем не отличался от своих молчаливых и затянутых в черное соотечественников, но если они были всего лишь неприятны, то этот действительно пугал. От него исходило ощущение огромной силы и власти, и было такое ощущение, что он не тот, за кого себя выдает.

Он поднял согнутую в локте руку и пару раз стукнул в окошко позади себя. Карета дрогнула и медленно покотилась, стуча колесами по булыжной мостовой.

— Итак, — произнес дазган насмешливым тоном, — прекрасные эйрины не желают развлечься в дороге приятной беседой?

— Сомневаюсь, что наша беседа может быть приятной, — хмуро бросила я.

— Ну почему же, — он вальяжно откинулся на спинку сиденья и снял перчатки.

Я только сейчас заметила, какая у него бледная кожа, вернее, не бледная, а белая будто первый снег. И светится!

Я сморгнула, но сияние никуда не делось. Обнаженные кисти даханна действительно излучали едва заметное мягкое свечение, окружавшее белую кожу серебристым ореолом.

— Вы удивлены? — мне показалось, что он удовлетворен моей реакцией. — Скажите, Ви-ель, что вы видите? Какого цвета моя кожа?

Он развернул ко мне ладони, давая их рассмотреть. Я не могла оторвать глаз от этих сияющих рук, а потому не сразу сообразила, что он обращается ко мне.

— Что? Извините, я задумалась… Ваша кожа очень белая и светится… Это обман зрения?

— Вовсе нет. Это особенность нашей расы. Расскажите, что вам известно о нас?

— Я практически ничего о вас не знаю. Вернее, в школе преподают анатомию рас и историю их взаимодействия, но ведь последние сто пятьдесят лет учебники выходят под вашей строгой цензурой. Вряд ли вы не знаете, что в них пишут.

— Меня не интересуют официальные легенды. Расскажите, что о нас думают в вашем родном городе. Где вы жили?

— В Ахартоне, это маленькое село под Эрливейлом, всего в паре дней пути. Не думаю, что вам интересно слушать сельские сплетни.

— Ну уж не скажите, — он хмыкнул, подаваясь вперед, а я, как завороженная, вновь уставилась на его руки. — Вам не стоит так пристально смотреть. Сияние даханна это его слабость и его оружие. Одних пугает, других притягивает. Похоже, что ваша подруга относится к первому типу, как и все санхейо, а вот вы…

Он вдруг оказался так близко, что я ощутила на своей щеке его дыхание и постыдно зажмурилась. А потому уже не видела, как он поднял руку и несколько секунд держал ее в опасной близости от моего лица, а потом опустил и, тихо выдохнув, вернулся на свое место.