Любовь к шпиону - [13]

«Еще одна отбыла ни с чем, — подумал он. — По правде говоря, она не подходила моему хозяину».

Яхта «Морской конек» стояла на якоре возле здания парламента. Когда маркиз взошел на борт, капитан искренне произнес:

—Я рад приветствовать вас на борту, милорд.

— Спасибо, капитан, кажется, погода сегодня подходящая для путешествия, — сказал маркиз.

Спустя несколько минут двигатели заработали и «Морской конек» вышел на середину Темзы.

Маркиз любил свою яхту и подумал, что ему следовало бы больше времени проводить в море. В прошлом году его судно прекрасно показало себя в Каусе, только яхта кайзера могла сравниться с «Морским коньком» по скорости и маневренности.

Поднимаясь на мостик, маркиз думал об Уотсоне. Где его искать в Берлине? Если немцы действительно похитили его, что казалось весьма вероятным, то сейчас он может быть спрятан где угодно.

Разве только кайзер решился держать его при себе.

Маркиз был уверен, что немцы предпочли бы заполучить детали орудия, узнав, что оно превосходит по мощи вооружение их собственных кораблей. Тем не менее вся эта история казалась ему слишком надуманной, чтобы быть правдой. Каким бы хвастливым и заносчивым кайзер ни был, он не мог пасть так низко, чтобы похищать подданного другого государства.

Это был бы поступок недостойный императора.

Но если нет никакого похищения, где же тогда Уотсон?

Если бы, например, ему пришлось срочно отбыть к умирающему родственнику, почему он не связался с кем-нибудь после своего исчезновения?

Маркиз был абсолютно уверен, что Уотсон разделял его энтузиазм по поводу этого изобретения. Ведь он действительно изобрел мощное оружие, которого нет ни у одной страны мира.

«Как немцы могли узнать, над чем мы работаем?» — неоднократно спрашивал себя маркиз.

Но если каким-то образом они все же узнали, нет сомнений в том, что кайзер захотел получить если не образец, то, как минимум, полную информацию.

Напыщенный, завистливый, жаждущий превзойти своего дядю, кайзер не смог бы устоять перед соблазном самому продемонстрировать такое оружие.

«Если он и держит где-нибудь Уотсона, — думал маркиз, — я должен сначала выяснить, где именно, а потом каким-то невероятным образом тайно вывезти его назад в Англию».

Легче сказать, чем сделать. У маркиза не было ни малейшего представления о том, как он достигнет своей цели.

Море было спокойным, день — солнечным, и маркиз почти весь день провел на мостике.

Яхта уже была далеко в море, и встречных судов на своем пути они практически не видели, пока не подошли к берегам Германии.

Маркиз решил провести ночь на борту и войти в устье Эльбы только утром. Капитан был очень доволен. Ему хотелось, чтобы хозяин оставался на борту как можно дольше. Поэтому он с легкостью нашел бухту, в которой можно было стать на якорь.

Маркиз не изъявил желания сойти на берег. Его личный повар приготовил прекрасный обед, после которого он снова вернулся на палубу и долго смотрел не на огни на немецком берегу, а на Северное море.

Он не переставал думать о том, как найти Уотсона, но так и не придя к какому-нибудь варианту, решил отправиться спать.

Устроившись на удобной широкой кровати, он тотчас вспомнил о леди Сибиле и подумал о том, не причинит ли она ему неприятностей в будущем. Ему было доподлинно известно, какая она собственница.

Хорошо, что он хотя бы на время избавился от нее. Но что если она будет ждать его возвращения? В Лондоне избегать ее будет достаточно трудно.

«Если я не найду Уотсона, то могу пожить на яхте или отправиться на Средиземное море», — размышлял маркиз под легкое покачивание судна на волнах ночного прибоя.

Потом он вспомнил о своих лошадях, которым предстояло принять участие в нескольких скачках перед «Королевским Аскотом».

Маркиз проиграл «Гранд нэшнл», но был преисполнен надежды получить золотой кубок.

Он был уверен, что у него есть лошадь, способная выиграть скачки, А если он сможет нанять Найнтингола, то у него будет и отличный жокей.

Нужно было поговорить с Найнтинголом после « Гранд нэшнл». Он как-то не подумал об этом раньше. Понятно, что многие владельцы лошадей попытаются заполучить этого наездника, но вряд ли кто-то сможет предложить ему лучших скакунов.

«Я должен заняться этим сразу же, как только вернусь, — сказал он себе. — Надеюсь, будет еще не слишком поздно».

Потом он долго ворочался на подушке, снова думая об Уотсоне.

Когда маркиз проснулся следующим утром, двигатели еще молчали. Они заработали только после того, как он позавтракал. «Морской конек» покинул бухту и двинулся к устью Эльбы.

До Гамбурга дошли быстро.

Там маркиз, отдав распоряжение капитану, покинул яхту и отправился на железнодорожный вокзал в сопровождении Доркинса и курьера, который организовывал его путешествие и дожидался на берегу с нанятым экипажем.

Если маркизу предстояло путешествовать по железной дороге, то к составу прицепляли его собственный вагон, который по комфорту и убранству во многом превосходил даже личный вагон королевы Виктории.

Однако от Гамбурга до Берлина было всего несколько часов пути, поэтому перегонять вагон из Кале, где он обычно стоял, не имело смысла, хотя на кайзера — приверженца роскоши и пышных церемоний — это наверняка произвело бы больший эффект.