Любовь к красному - [3]

— К нам поступила информация от третьих, незаинтересованных, но осведомленных лиц, что во время транспортировки — либо, вариант еще хуже, именно в музее — произошла подмена части коллекции! Не фальшивками, но экспонатами с более поздней датой изготовления и соответственно менее ценными.

— В качестве перепродажи? Наживы? — нахмурилась я, выслушав его спокойный, холодный аргумент. — Но это глупо, когда замешаны правительственные интересы, спецслужбы, невозможно сбыть…

— Есть мнение — чтобы разжечь конфликт между Эядаром и Рошаной, — остановил меня полковник. — Уж слишком в последнее время мы с островитянами задружили.

— А… как… кража и подмена зеркал может осложнить ситуацию между странами? — удивилась я.

— Стоимость коллекции. Эядар впервые разрешил вывезти три магических зеркала за пределы страны, — сжимая дрожащие руки в кулаки, выдохнул пожилой смотритель Лежнев.

— Самая большая ценность выставки — Триада Истины! — пафосно заявил Мышкин. — Те самые магические зеркала уникальны. Министерство культуры пять лет вело переговоры, чтобы выставить их у нас! — Он опять сорвался на истеричный тон, чем заработал раздраженный взгляд Мельника.

— Положим, Триада хранится в запасниках, внизу и под усиленной охраной, — с иронией заметил Завадия.

Но директор не унимался:

— На открытии экспозиции будет сам президент!

— Господа, зачем вам зеркальщик или сутевик, если можно провести официальную экспертизу и выявить махинации с подменой? — Ситуация начала меня раздражать.

— Сейчас мы не имеем права привлекать внимание СМИ к экспертизе, которая, к слову сказать, уже проводилась по требованию нашей же стороны и перед самой отправкой зеркал в Рошану. Это не вариант!

Шорта Михайлович, бросив на шелона внимательный, спрашивающий разрешения взгляд, отвел меня подальше от спецов из ВК и директора музея, затем, придерживая меня под локоть, тихо пояснил:

— Эва, мы в щекотливой ситуации. Рошана договорилась с Эядаром о размещении на его территории военной базы для наших воздушных судов. Предупреждаю: это секретная информация! Выставка — своеобразная демонстрация доверия, а тут — такой конфуз. И пусть самые ценные экземпляры под охраной, но сам факт того, что мы облажались, не уследили, может создать у наших союзников превратное мнение о нас как о ненадежных партнерах. Не заслуживающих доверия и не сохранивших чужое имущество!

— Я поняла, Шорта Михайлович, — извиняясь улыбкой, тихо ответила я. — Введите в курс: что необходимо сделать?

— Ты проверишь каждое. Если обнаружим подмену, тогда уже наверху будут решать, как выходить из положения.

— Хорошо, — кивнула я. — Мне нужен список экспонатов с датами и отличительными особенностями, на что можно будет опираться в работе.

— Давайте документацию! — приказал Завадия директору музея, и тот, вытащив из-за портфеля кипу бумаг, засеменил к нам.

Я потратила час на изучение документов сопровождения, выясняя даты, места создания зеркал, список бывших владельцев и легенды, связанные с ценностями. И пока знакомилась с информацией в соседнем кабинете, законники по-прежнему ждали меня в зеркальном зале.

Проверку я решила начать с самого простого объекта. Глубоко вдохнула, выдохнула, отрешаясь от всего, положила ладонь на гладкую отражающую поверхность и отпустила частичку своего дара на свободу, подобно энергетическому импульсу, который дальше волнами расходится, проникая в объект, заставляя вибрировать саму его суть, причем любой объект, определяя возраст, «натуральность», истинность и выявляя подделку.

Таков дар магов-сутевиков — устанавливать подлинность любой вещи, истинный возраст и назначение. Изредка к этой магической способности добавлялась побочная, к примеру, как у меня, — считывать вибрации отражающих поверхностей. Таких туманников называют зеркальщиками. Специально или нет, мы могли запустить обратную реакцию, и тогда любая отражающая поверхность начинала показывать нам все, что «увидела», что когда-либо отразилось в ней, но лишь исполненное чувств, эмоций, страданий, боли… И все в обратной последовательности: от недавнего к далекому прошлому. Преступления, чужая страсть, несчастные случаи — все подобное приносит невыносимые страдания живым, вызывая наиболее сильные вибрации, а значит, легко и ярко запечатлевается, особенно зеркалами.

Я мысленно послала импульс первому зеркалу, просмотрела полученные сведения и, открыв глаза, успокоила напряженно ожидающих результата мужчин и даму:

— Это соответствует заявленным данным. Подлинное.

Они невольно выдохнули с облегчением, а я передвинулась дальше. И, таким образом «прощупывая» суть, неспешно прошла вдоль стен с зеркалами, кивком подтверждая подлинность каждого.

Предпоследнее, довольно большое овальное зеркало отразило среднего роста стройную фигуристую девушку лет двадцати пяти, с молочной кожей и бледными веснушками на прямом носике. У меня, как у шелона Мельника, глаза ярко-изумрудного цвета, который писатели-романтики сравнивают с весенней травой, только, в отличие от него, опушенные темно-красными ресницами.

Благодаря слишком яркой внешности я почти не пользовалась декоративной косметикой. Зачем? Густые, гладкие, багряного цвета волосы длиной до талии я забирала в высокий хвост на макушке, чтобы работать не мешали. А одевалась в классические офисные костюмы, предпочитая приталенные жакеты с отложными воротниками в компании с юбками либо брюками.