Любовь и выборы - [65]

Этот вопрос был риторическим, он не требовал ответа. Но неожиданно для всех Петр оторвался от сушек и жестко, в упор посмотрел на ребят.

– Вот поэтому мы и проиграем завтра. Уже проиграли.

– Из-за меня с Сашкой? – обиделась Лера. – Нашел крайних?

– Ребята, не надо ссориться! – подала голос Маша. Она чувствовала себя виноватой во всей этой истории. Если бы не ее письмо о велодорожках, это лето было бы совсем другим.

– А мы не ссоримся, мы проясняем ситуацию, – поставил ее на место Петр. – Нас раскатали совершенно справедливо. А вы даже не поняли почему.

Дима принял это на свой счет и вступил в спор.

– Петр, в каждой шахматной игре бывает ситуация, когда до победы не хватает пары ходов. Если бы нам оставили больше времени, мы бы разоблачили эти слухи, но они сделали этот ход в завершение игры. Надо отдать им должное. Я снимаю шляпу. На стороне Шиловой играл классный гроссмейстер. Ну ничего, опыт приобретается с годами. Мы обязательно отыграемся.

– Вранье! – резко вскрикнул Петр. – Ты так ничего и не понял! Мы проиграли не потому, что там гроссмейстер. И не потому, что тебе хода не хватило. Мы проиграли потому, что не готовы были умереть за победу!

Никто из ребят не решался прервать тишину.

– Петр, я тебя уважаю, но ты бы убавил патетики, – тихо возразил Дима. – Выборы в горсовет – это все же не вопрос жизни и смерти. Оно того не стоит.

– Да! Для тебя не стоит! Поэтому мы и проиграли. Проиграли не сейчас, а в тот самый момент, когда позволили себе сравнить выборы с шахматной партией. Ты так и не понял этого, Дима? В игре побеждает умный и везучий. А в жизни всегда побеждает тот, кто готов умереть за свою идею! Иначе не бывает!

Дима молчал. Разговор был окончен.

Петр, бледный и с блестящими глазами, махнул рукой и порывисто вышел из штаба, оставив после себя горку разломанных сушек. Впрочем, не только. После него осталось горькое чувство неудобной для всех резкости и болезненной правдивости его слов.

В ту же минуту Машу пронзило ясное осознание того, какая пропасть разделяет ее и Петра. Они из разных миров. Можно любоваться его яркостью и смелостью, восхищаться им, но нельзя приблизиться к нему. Он подобен комете, сжигающей себя в атмосфере. А она планета. И на ней должна рано или поздно зародиться жизнь, началом которой всегда бывает любовь. Она готова умереть только за эту идею.

Маша не вышла вслед за Петром из комнаты. И даже не узнала, что он остановился в коридоре и ждал, кто из ребят последует за ним. Особенно он надеялся на Машу.

Петр не был слепым, он видел, как Маша смотрит на него. Ее любовь не была для него секретом. Долгие годы они шли по жизни не вместе, но рядом. И казалось, что так будет всегда. Иногда чувство Марии тревожило его соблазном возможного счастья. Как тогда, в Брюсселе. Тот поцелуй жег Петра недосказанностью. Но громадье дел, которые он наметил для себя, требовало отложить Машу на потом. Только сейчас он понял, что это «потом» не наступит никогда. Есть вещи, которые не откладывают.

Похоже, теперь их пути разошлись. Он – за революцию, она – за эволюцию. И Петр до хруста сжал кулаки, чтобы не заплакать от досады и одиночества. Такие, как он, толкают мир вперед, но этот несовершенный мир вместо благодарности отбрыкивается и бьет их наотмашь, не желая становиться лучше.

Петр часто-часто заморгал и запрокинул голову, как будто у него носом пошла кровь. Но это была не кровь. Петр пытался сдержать слезы.

Глава 17 День выборов

Второе воскресенье сентября выдалось пасмурным. Лето закончилось резко и неожиданно. Дождевые тучи набежали так поспешно и суетливо, как будто хотели застать врасплох город, разомлевший от летней жары.

Лева проснулся рано и, лежа в гостиничном номере, смотрел на серое небо, окаймленное оконным проемом. Сколько таких картинок повидал он на своем веку! Год за годом одно и то же: гостиница, казенные шторы и небо в день голосования.

Он заранее знал, что победит. И не чувствовал от этого ни радости, ни волнения. Разве что некоторую брезгливость ко всему этому карнавалу, который завершится вечерним выпуском новостей с торжественным оглашением результатов голосования. Он, Лева, посадил на шею городу эту сексапильную дурочку Шилову. Теперь она, свесив ножки, будет обмахиваться депутатским мандатом и веселить публику своими глупостями. Журналисты полюбят ее как родную и станут разбирать ее речи на цитаты. Через какое-то время губернатор поймет, что это была не самая лучшая идея в его жизни. На следующий год он попросит Леву провести довыборы, разыграв Людочкин мандат по новой. К тому времени она наиграется в политического деятеля и легко отдаст мандат в обмен на бриллиантовый сувенир. Лева не сомневался в таком развитии событий. Значит, он уезжает из Зауралья ненадолго. Вторая серия не заставит себя ждать. Через год он вернется сюда и опять будет менять часть своей жизни на денежные знаки.

Но радости от этого почему-то не было. Ее вообще больше не было: ни в день выборов, ни даже на Новый год. Лева лежал, смотрел на серое небо и почему-то вспоминал, как в детстве он ждал Новый год. И какие игрушки у него были, боже ты мой, у каждой – своя история. Настоящее стеклянное счастье. И как он плакал, когда елка падала и игрушки превращались в россыпь искрящихся осколков.