Любовь и выборы - [13]
– Тогда все. До завтра, – с достоинством попрощалась Людмила.
«А о чем кино будет, так и не спросила», – подумал Лева, нажимая отбой. Но это не могло испортить ему настроения. Начиналась игра, и он был счастлив. К тому же приятно осознавать, что он почти не врал. Да, он режиссер. Режиссер политического фарса.
Людочка приехала по указанному адресу, отпустила такси и озадаченно осмотрелась по сторонам. Неподалеку действительно был шлагбаум. Но более ничего не совпадало с ее ожиданиями. Посреди продуваемой всеми весенними ветрами заброшенной промзоны маячили серые коробки бывшего чулочного комбината. Девушка растеряно оглянулась и увидела спешащего ей навстречу режиссера.
Лев Михайлович, подгоняемый порывами ветра, довольно быстро достиг Людочки.
– Доброе утро, Людмила Шилова! Вы пунктуальны, что делает вам честь.
– Просто я будильник поставила.
– Это хорошо!
Людочка пожала плечами. В ее представлении слова «будильник» и «хорошо» никак не сочетались и вообще не могли стоять рядом.
Лев Михайлович взял ее под локоток и повлек куда-то, петляя между строениями. Пейзаж был наглядным пособием к слову «разруха» и очень подходил для съемок фильма о войне. Выбитые окна и рухнувшие крыши взывали к мщению. Казалось, что вот-вот из-за угла выедет «Т-34», который даст залп по фашистам, превратившим мирный чулочный комбинат в руины. Людочка напряглась:
– А мою героиню не убьют?
– Кто?
– Фашисты, разумеется.
– Что вы! Отчего такой пессимизм?
– Ну как-то… В военных фильмах героиню обычно убивают, чтобы все плакали. И чтобы герой за нее отомстил.
– Как вы точно декодируете замысел подобных режиссеров! Именно плакали. Это путь тех, кто обделен талантом и не может найти более тонких способов воздействия на зрителей. А почему вы вспомнили военный кинематограф?
– Так ведь вот, – и Людочка плавным жестом указала на окружающую действительность.
– Что вот? – не понял режиссер.
– Декорации какие отгрохали про войну. Масштабно!
– Ах, декорации… – Похоже, Лев Михайлович растерялся. – Ну не совсем. Тут раньше то ли завод какой-то был, то ли комбинат. Потом пришла приватизация… Ну не суть. К нам это не относится. Нам выделен отдельный павильон, куда мы и направляемся.
– А почему павильон не на «Мосфильме», а на бывшем заводе?
– Потому что работать нам предстоит практически конспиративно. Вы даже представить себе не можете, что начнется, когда московская богема узнает о моем выборе. Они привыкли, что все достается им – роли, деньги, слава! А тут вы – красавица Зауралья. Нам предстоит потом и кровью доказать, что провинция по-прежнему родит таланты.
– Чьей кровью?
Лев Михайлович запнулся.
– Что?
– Ну вы сказали «потом и кровью доказать». Чьей кровью?
– Моей, разумеется, – режиссер благородно взял все на себя. И погрустнел, вспомнив угрозы губернатора.
Людочка ответила благосклонным кивком. Чужой крови ей было не жалко.
Дошли до небольшого здания, выделяющегося на общем фоне, как золотой зуб во рту цыгана. Низенькое здание бывшего заводоуправления сияло свежим ремонтом. Фасад был покрашен, а в амбразуры окон вставлены новенькие стеклопакеты, которые не успели очистить от фабричной пленки.
– Осторожно, тут ступеньки, – Лев Михайлович был сама забота. – Не держитесь за перила, лучше обопритесь на меня, краска еще мажет.
Они прошли узким коридором, утыкающимся в дверь, рядом с которой висела табличка. Крупными позолоченными буквами на ней было написано лишь одно слово «Павильон».
Режиссер галантно распахнул дверь:
– Добро пожаловать в мир искусства. Или, как говорится, милости прошу к нашему шалашу.
Шалаш представлял собой просторную комнату, в которой из мебели были только офисный стол, стул, вешалка, герб области и портрет губернатора.
Стены павильона заслуживали отдельного внимания.
Стена справа была оклеена фотообоями, имитирующими панорамный вид на столицу Зауралья. И этот вид в краткой визуальной форме сообщал миру, что в Зауральске все хорошо. Высотные многоэтажки горделиво вздымались посреди хрущевок, мелкой порослью покрывающих городское пространство. Белое здание областной администрации было тактично отгорожено от жилой зоны зеленым пятном сквера. Город прорезала нить водной глади. Река Зауралочка делила город на две неравноценные половины, отличающиеся ценой квадратного метра. Там, где располагались администрация и сквер, жилье почему-то стоило дороже. Через реку был перекинут мост, которой напоминал гнутую скрепку. На все это торжество урбанизма в малом провинциальном формате благосклонно взирало небо, подкрашенное художником до ярко-голубого сияния.
Стена напротив была посвящена сельской тематике. Вдали паслись коровы, напоминающие своей пестротой стаю бабочек. Зелень пейзажа отсвечивала аж на потолок. На первом плане виднелась ива, выгнувшаяся в жесткой вопросительной форме, и рядом с ней береза торпедировала небо наподобие восклицательного знака. Ива словно вопрошала: «Что нас ждет?» – а береза ей гарантировала: «Нас ждет счастье и процветание». Лютики и ромашки, прижавшись к корням деревьев, подобострастно лепетали: «Конечно, конечно. А что же еще?»
Третья стена была занята окном. Однако через него не проглядывал депрессивный пейзаж бывшего чулочного комбината. Ни в коем случае. Окно было заклеено пленкой с изображением пухлых облаков, беременных дождем. То есть окно пропускало солнечный свет, но ставило заслон печали и унынию.
Кто-то ищет любовь во Всемирной паутине, а кто-то в заброшенной деревне. Кто-то ради любви колесит по земному шару, а кто-то готов променять большие города на маленький остров. Где бы ни происходило действие, читатель неожиданно узнает себя, своих соседей, знакомых, родных. Обаяние текста, острая наблюдательность, ирония и неповторимый юмор остаются с вами надолго после того, как перевернута последняя страница. Современные, умные, ироничные женщины, а возможно, и их мужья, друзья и любовники с удовольствием будут читать и перечитывать эти истории.
Мы несемся по жизни, едва успевая перевести дыхание и переобуться на ходу. Кроссовки – для здоровья, острые шпильки – для карьеры, тапочки – для дома. Только что были босоножки, и опять – зимние сапоги. И бежим, бежим, бежим… Словно там, за поворотом, нас ждет что-то такое, чего нам не хватает для полного счастья. И в этом беге не замечаем, что счастье рядом. Оно еле уворачивается от нашего стремительного натиска, боится приблизиться, чтобы его не затоптали. Оно опасливо поджимает ноги, чтобы их не отдавили наши жесткие каблуки.
В одном обыкновенном городе живут самые обычные люди. Они не нажили богатства, не сделали карьеру и не совершили ничего героического. Но не торопитесь относить их к неудачникам. У каждого из них были взлеты и падения, они захлебывались от счастья и едва дышали от боли. Они борются за счастье, за любовь, за порядочность. И они побеждают. «Счастливые неудачники» – книга про нас с вами.
Молодая журналистка Таня Сидорова получает предложение написать биографическую книгу о бизнесмене-политике. Его жизнь похожа на приключение: полна загадок и авантюр. Знакомство с таким мужчиной не проходит бесследно, Таня влюбляется. Но в борьбе за депутатский мандат не обходится без интриг. Девушке предстоит сделать сложный выбор. Сентиментальный роман с элементами социальной сатиры для тех, кто умеет думать, ценит юмор и верит в любовь.
Представленные в сборнике повесть и рассказы Нгуен Туана (родился в 1910 г.) по праву причисляются к лучшим образцам современной вьетнамской прозы. Повесть и рассказы остры и драматичны, персонажи — будь то мздоимцы чиновники или незадачливые мастера газетных сенсаций, модные литераторы и ревнители конфуцианской премудрости, светские дамы или обитатели городского «дна» — выписаны с удивительной психологической достоверностью. Потому-то проза старейшего писателя Вьетнама и сегодня, в стране, обновленной революцией, пользуется неизменной популярностью.
«когда прочитаешь удали это сообщение». С маленькой буквы, без знаков препинания. Мама?! Но как это возможно? Мама три года назад исчезла без следа, и ни папа, ни полиция не нашли зацепок… И если это в самом деле она, то почему дает о себе знать только теперь, когда Нина уже приучилась жить с этой пустотой внутри? В каждом петербургском прохожем четырнадцатилетняя Нина видит его персонального монстра, доисторическое чудовище: басилозавра, прогнатодона, архелона. Видит – и рисует человека именно так. Загадочное сообщение побуждает ее начать собственное расследование, чтобы наконец выяснить, что скрывают от нее отец, следователь и бывшие коллеги мамы, и разгадать тайну маминого исчезновения. Евгения Овчинникова начинает трилогию «Иди и возвращайся» с захватывающего детектива.
Жизнь юной девушки вдруг переворачивается с ног на голову — ей предстоит участие в некоем генетическом эксперименте, исход которого весьма неопределённый… Стать совершенным человеком либо же погибнуть — дилемма не из простых. Впрочем, выбор не был бы таким уж сложным, не продиктуй его любовь. История, написанная полушутя, полусерьёзно. Роман для молодёжи, а также для всех, кто готов скрасить свой досуг лёгким фантастическим сюжетом.
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
Продолжение "Новых миров". Контакт с новым народом налажен и пора домой.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.