Любовь и преступная ненависть - [4]

Платье принадлежало маленькой блондинке по имени Вики Пол. Это Талбот, по крайней мере, помнил. Она проводила его сюда, когда они вышли от Рили. Он очень много пил... на этом его воспоминания заканчивались. Только Конли неотступно сидел в его мозгу.

Талбот был Генеральным прокурором, значит, он был ответствен за все. "УЖАСНАЯ СУДЕБНАЯ ОШИБКА" – такова была юридическая формула. Пресса, в особенности "Таймс", напишет о нем на восьми столбцах жирным шрифтом. Но все самые жирные заголовки не воскресят Джима Конли. Бюро Райфорда ввело всех в курс дела. Это конец. Конли мертв, как будто он был виновен. Почему Тэд не послушал Джейн? Она говорила ему:

"Когда врач или прокурор ошибаются, принимают неправильное решение, его после списывают со счета, Тэд. А величайшая ошибка твоей жизни..."

Джейн была права – она всегда была права.

Талбот затянулся табачным дымом и стал рассматривать белое платье. Ему больше нечего было делать, как провести эту ночь так, чтобы было о чем потом вспомнить. По крайней мере, у Джейн найдется причина для развода, а этого ей как раз и не хватало. Правда, в Рено не слишком и искали причин для разводов.

В коридоре раздались легкие шаги и Вики просунула в дверь голову.

– Вы какие любите яйца? – улыбнулась она. – Вареные?

Мысль о еде была неприятна Талботу. В эту ночь словно кто-то разбил его череп и натолкал туда горячего песка. Он отрицательно покачал головой, но сразу же пожалел об этом.

– Доброе утро!

Маленькая блондинка оказалась очень славной.

– Добрый день, дорогой!

Она закатала рукава одного из купальных халатов Джейн и взяла с комода полный стакан виски.

– Вам не очень хорошо?

– Да, бывает лучше.

Она поднесла ему стакан.

– Так я и думала, и поэтому сохранила это для вас, подкрепиться.

Пеньюар Джейн был намного велик этой молоденькой девушке. В нем она казалась еще моложе.

Талбот одним махом проглотил виски и не ощутил никакого облегчения. Не было необходимости спрашивать Вики о том, что произошло. Ее слова "добрый день, дорогой" сказали ему все.

Вики склонилась над ним и поцеловала. От нее пахло зубной пастой и молодостью. Ее волосы цвета спелой ржи были заплетены в две косы, которые спускались ей на грудь. Глаза Вики были синими и ясными, а щечки розовыми. Если она и сожалела о прошедшей ночи, то не подала виду. Вики шаловливо улыбнулась.

– Теперь вы пойдете под душ и побреетесь. Когда вы покончите с этим, вас будет поджидать аппетитный завтрак.

– Который час?

Она подняла со стола часы и посмотрела на них.

– Одиннадцать часов пять минут. Вам пора на работу.

– Да, конечно, я доставлю себе эту радость.

Талбот принял горячий душ, потом пустил холодную воду. После того как он побрился, Талбот почувствовал себя лучше. Платье Вики уже исчезло, на кровати постелено свежее белье. Славная девочка эта Вики! Она ему очень нравилась, но он никак не мог понять, как она очутилась в его постели. А в сущности, не все ли равно... Для него, Талбота, так же, как и для кретина Конли, теперь не имело значения, что произошло.

Вики накрыла стол на веранде, поставив мексиканский сервиз Джейн. Кофе был черным и горячим, тосты хрустящими, яйца и бекон аппетитными.

– Ешьте! – приказала Вики твердым голосом. – Вы, конечно, может, и больны, но если будете нормально питаться, то вылечитесь и почувствуете себя нормальным человеком. – Тут она приняла шаловливый вид и добавила: – Тогда я тоже буду довольна, мне даже будет приятно.

– Благодарю вас, – проговорил Талбот.

Вики спокойно уселась напротив него. Он спрашивал себя, должен ли он признаться ей, что не помнит, переспал он с ней или нет, но потом решил, что это нетактично.

– Почему вы меня не разбудили?

– А что, вы думаете, я пила вчера вечером? Лимонад?

Вики налила себе кофе. Талбот покончил с яйцами и, подняв голову, обнаружил, что Вики наблюдает за ним. В этот момент казалось, что ей чуть больше лет, чем на самом деле, потому что она не улыбалась.

– Вы ничего не помните, правда? Вы ни о чем не можете сейчас вспомнить.

Талбот решил быть честным.

– Нет. Мое последнее воспоминание – это тот момент, когда мы вышли от Рили. Он говорил мне, что я слишком пьян, чтобы вести машину, и вы предложили свои услуги, чтобы довезти меня до дому.

– Все так. Вы жалеете об этом?

– Не знаю.

Талбот встал, вытащил из бумажника две купюры по двадцать долларов и уронил их на стол перед Вики.

– Во всяком случае, большое вам спасибо за все.

Вики сразу стала раздирать банкноты сначала пополам, потом на четыре части, потом на восемь. Она кинула их на свою тарелку с яйцами, скомкав обрывки. Когда она подняла глаза, они блестели от слез.

– Вот уже четыре года я ждала этого момента, молясь об этом каждый вечер. И вот, когда наконец это свершилось, вы даже не поцеловали меня и хотите заплатить мне как уличной девке!

Талбот хотел дотронуться до ее плеча.

– Послушай, Вики...

Она нетерпеливо отстранила его руку. В ее глазах зажегся нехороший зеленый огонек. Она подняла со стола хлебный нож.

– Уходите, а не то я вас ударю! Надеюсь, что вы лишитесь места и "Таймс" вас хорошенько ошельмует.

– Они не замедлят это сделать, – проронил Талбот, направляясь к своему автомобилю.