Любовь и Ненависть - [18]
— Почему бы французскому театру не возобновить постановки его пьес? — спрашивала мадам де Помпадур.
— При Вольтере, который там является законодателем мод? — отвечали ей. — Всем хорошо известно, как он презирает все, написанное Кребийоном. До тех пор, покуда французский театр остается на стороне Вольтера, его актеры и актрисы будут отказываться играть в пьесах нашего старика.
Таким образом недоброжелатели хотели настроить против Вольтера мадам де Помпадур, которая с детства любила этого человека. Кребийон был приглашен ко двору, его осыпали щедрыми милостями. Говорят, во время первой аудиенции у мадам де Помпадур Кребийон вошел в ее спальню. Мадам сидела на краю своей роскошной кровати, старик опустился перед ней на колени, чтобы поцеловать руку. В эту минуту дверь отворилась.
— Мадам, мы погибли! — воскликнул седовласый Кребийон в притворном ужасе. — Это король!
Подобные забавные истории преднамеренно передавались из уст в уста, чтобы вызвать теплую волну симпатии к Кребийону и лишний раз продемонстрировать, что остроумие старого драматурга не только ни в чем не уступает остроумию Вольтера, но даже превосходит его.
Создавалось впечатление, что Вольтер действительно прибегает к разным ухищрениям, чтобы не допустить на театральную сцену Кребийона, а двор был решительно настроен восстановить попранную справедливость. Актеры и актрисы французского театра, которые были лишь служащими короля и получали жалованье из его кармана, не могли противиться и были вынуждены подчиниться якобы отданному монархом приказу. Театр приступил к постановке пьес Кребийона. Они теперь подолгу значились в репертуаре, независимо от того, посещала публика эти спектакли или нет.
Вольтеру, конечно, все было известно об этом заговоре, и хотя ему было тяжело из-за внезапной смерти возлюбленной, мадам дю Шатле, он принял брошенный ему вызов. В своем обращении к театралам он сказал о своем глубоком уважении к Кребийону. За короткое время он написал для театра несколько пьес, которые могли потягаться с тем лучшим, что сочинил когда-то Кребийон. Чтобы подчеркнуть свое преимущество, он использовал темы произведений своего соперника. Он написал, как и тот, «Семирамиду», «Каталину, или Спасенный Рим» против кребийоновской «Каталины», потом «Ореста» в пику его «Электре».
— Пусть публика судит сама, — говорил Вольтер, — кто из нас лучше справился с этими темами!
В то время как большой французский театр ставил лишь пьесы Кребийона, Вольтер открыл свой частный театр на улице Траверсьер, да такой крохотный, что ступеньки лестниц уже считались «ложами».
Публика не долго разбиралась, где таится настоящий талант. Его театрик на улице Траверсьер всегда был набит зрителями до отказа. А артистам большого французского театра приходилось все время играть при полупустом зале. Вскоре администрация попросила Вольтера вернуться.
Но клика Кребийона не собиралась сдаваться. На премьере пьесы Вольтера «Орест» во Французском королевском театре они предприняли попытку освистать автора, из-за ужасного шума актеры в течение трех часов после поднятия занавеса не могли произнести ни слова. Когда наконец все успокоились, когда на сцене шла одна из самых выразительных сцен, раздался оглушительный свист.
Остролицый, подслеповатый Вольтер уставился в темноту партера.
— Кто это сделал? — гневно заорал он.
Никто не ответил.
— Трус! — завопил Вольтер. — Ну-ка покажись, беотиец негодный!
Он имел в виду невежественных и тупых крестьян, живших в этой провинции в Древней Греции.
Кто-то крикнул:
— Свистел Руссо!
— Руссо? — не успокаивался Вольтер. Напрягая память, он произнес: — Который Руссо? Томас Руссо? Это он? Или же это призрак Жана Батиста Руссо? Или, может, маленький Руссо?
Он наверняка еще долго бы бушевал, если бы жена знаменитого гравера полотен Ватто[59] Жака Филиппа Ле Баса не одернула его:
— Я хочу смотреть пьесу. Не угодно ли вам заткнуться, не то мне придется подойти и отхлестать вас по щекам!
Вольтер заорал в ответ:
— Послушайте, мадам, не забывайте, что я — автор той пьесы, которую вы так сильно хотите смотреть.
Но рассерженная дама не сдавалась:
— Я никогда не хожу в театр, чтобы слушать автора. Я прихожу сюда, чтобы смотреть пьесу и слушать актеров. Ну а теперь, пожалуйста, замолчите.
Чувствуя, что он побежден этой остроумной женщиной, Вольтер все же был доволен, что его, автора, призывает к порядку зритель, желающий досмотреть его пьесу до конца.
— Не существует никакой защиты против нападения, представляющего собой комплимент, — пробормотал он. Актеры повторили прерванную сцену.
Немыслимо, конечно, чтобы Жан-Жак Руссо освистал в театре Вольтера. Все знали, на чьей он стороне в этой драматической схватке. Он всегда с восхищением и завистью смотрел пьесы великого француза. Он сам уже двадцать лет пытался написать пьесу и не мог, а вот Вольтер писал их, словно пек пироги — одну за другой, всего за несколько дней. Как же можно обвинять его, Жан-Жака, в том, что он старался опозорить своего учителя! Если пять лет назад он составлял свое первое письмо к Вольтеру с великим тщанием, со слезами на глазах, то второе, казалось, писал кровью. Теперь Жан-Жак отлично понимал, что у него нет таланта, необходимого для литературной карьеры. Вот у Дидро есть, а у него — нет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Парижский оборотень» (1933) американского писателя Гая Эндора занимает в фантазиях о вервольфах такое же основополагающее место, как «Дракула» Б. Стокера — в литературе вампирической. Но кровавое повествование Эндора, которое часто именуют готическим, выходит далеко за рамки описания трагической судьбы оборотня Бертрана Кайе или простого романа ужасов: это и панорама Парижа времен франко-прусской войны и Парижской коммуны, и, прежде всего, рассуждение о природе зла. Роман впервые переводится на русский язык.
Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.
В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«Анабасис» Ксенофонта. Самые известные военные мемуары Древней Греции — или первый приключенческий роман мировой литературы?Загадочная история десятитысячной армии греческих наемников, служивших персидскому царю, их неудачного похода в Месопотамию и кровавого, неистового прорыва к Черному морю до сих пор будоражит умы исследователей, писателей и кинорежиссеров.Знаменитый автор историко-приключенческих романов Валерио Массимо Манфреди предлагает читателям свою версию этих событий.Историю увлекательных приключений, великого мужества — и чудовищного предательства.Историю прекрасных смелых женщин — и не знавших страха мужчин.Историю людей, которые, не дрогнув, смотрели в лицо смерти — ибо знали: утрата чести для воина много страшнее гибели в бою.
Ричард III (1452—1485), пожалуй, самый известный и самый загадочный король Средневековья. Он захватил трон, отстранив от власти собственных племянников, но современники не видели в его действиях ничего особенного; однако, уже через несколько десятилетий Ричарда III стали считать злодеем и предателем. Шекспир описал его как монстра, «урода, горбатого и телом, и душой», а уже в начале XVII в. у Ричарда III появились первые защитники. Историки спорят до сих пор — одни провозглашают его образцом добродетели, другие — двуличным выскочкой и убийцей.
В романе известного английского писателя рассказывается о военных действиях, которые вели британские стрелки в Испании в период семилетней войны 1808-1814 гг. англичан против Наполеона Бонапарта.
За красоту и волшебный голос юная девушка была куплена в гарем самого турецкого султана и получила имя Хюррем — дарующая радость. Драгоценностями осыпал султан любимую и любящую наложницу. Томительной страстью был напоен воздух роскошного гарема, но и коварством, ненавистью и злобой завистливых наложниц и великого визиря Ибрагима-паши. И днем и ночью умная прекрасная Хюррем помнила, что ей и ее детям угрожает опасность. Уничтожая врагов и обретая друзей, она боролась всеми доступными ей средствами, завоевывая свое право на жизнь и любовь султана Сулеймана…