Любовь и другие виды спорта - [34]

Казалось, кто-то наткнулся на этот придорожный салун в глубинке не то Алабамы, не то Миссисипи, вырвал его с корнем и на вертолете перетащил на север, сбросив не где-нибудь, а в юго-восточной части Манхэттена. А Тед и я полюбили это место.

— У меня завтра собеседование в «Бизнес уик», — объявил он, как только мы уселись в кабинке и открыли по банке пива.

Тед предпочел бы литровые кружки, но я надеялся, что малые дозы позволят мне хотя бы отчасти соблюсти обет трезвости. Конечно, лучше бы заказать что-нибудь безалкогольное, но в «Койоте» такого не держат. К тому же подобная просьба могла стоить мне жизни.

— Правда? И что тебе светит?

— Предлагают возглавить отделение в Токио.

— Отличная новость.

— Ну это еще бабушка надвое сказала. Предложение неожиданное, но в любом случае лестное. В общем, повезло. Вот только ради какого-то собеседования пришлось отмахать пятнадцать тысяч километров.

— Надеюсь, они оплатят перелет?

Тед кивнул:

— Даже второй билет, для Кэрри.

— Так она тоже в городе?

— Нет, поехала навестить родителей на Лонг-Айленд.

— Ну и как вам Япония?

— Мне нравится. Одно время подыхал со скуки, но теперь привык. Жена с утра до ночи пропадает в музее, работает с одним известным ученым. В прошлом году ее диссертация попалась ему на глаза, теперь работают вместе. И потом, Кэрри в Японии как дома.

— Она ведь училась там, да?

— Хорошая память, — улыбнулся Тед.

Тед и Кэрри женаты три года, хотя познакомились еще в университете, на последнем курсе. Наша теплая компания человек из десяти с разных факультетов тогда обитала в общежитии на одиннадцатом этаже. Маскировались они до последнего — видно, боялись внести раздор в нашу дружбу. А нам было и невдомек. Эти двое были настолько разными людьми, что никто и не заподозрил, что у них роман. Тед вместе с тремя братьями вырос в простой рабочей семье, в крохотном городишке близ Детройта. Он строил из себя «настоящего журналиста»: вечно лохматые волосы, растянутые свитера грубой вязки, очки в металлической оправе, из заднего кармана джинсов неизменно торчит свернутый в трубочку журнал. А еще Тед всегда был страстным болельщиком, назубок знал имена всех спортсменов и мечтал заполучить спортивную рубрику в крупной газете. Кэрри была совсем другой — единственная дочь родителей-интеллектуалов, юность провела в Японии, где ее отец преподавал западную литературу в университете. Кэрри писала работу по изобразительному искусству какой-то там японской династии, с виду была типичным синим чулком, держалась всегда немного особняком и чуточку надменно. Хотя внешность у нее была вполне ничего — миниатюрная, с каштановыми локонами до плеч и большими глазами. Естественно, прилежная тихоня-аспирантка относилась к спорту свысока, если не сказать презрительно.

Постепенно тайное стало явным, но мы продолжали увлекательную игру в молчанку. Тед и Кэрри знали, что мы знаем, но открываться не спешили. На чистую воду их вывела пожарная сирена.

Сирена в общежитии орала постоянно, два-три раза в месяц, и всегда среди ночи. Нам так и не удалось выяснить, в чем там дело — ветхая электропроводка или это шуточки какого-нибудь урода с младших курсов. Когда она начинала выть, все до единого, шатаясь и матерясь, ползли гуськом с одиннадцатого этажа на холодный двор. Один наш приятель решил как-то забить на это дело и остался в постели, так педанты-пожарники выломали дверь в его комнату.

Как-то раз в начале декабря сигнализация врубилась в три утра. Медленно, как дохлые мухи, в холл выползали сонные и злые студенты.

— Блин, поймаю козлов, все мозги вышибу, — зло ворчал кто-то рядом со мной.

Я осмотрелся:

— А где О’Коннел?

Только я спросил, как в другом конце коридора скрипнула дверь Кэрри и сладкая парочка вывалилась из комнаты и ошалело уставилась на нас. Сообразив, что скрывать уже нечего, Тед обнял Кэрри за талию, наклонился и поцеловал в шею. Обычный, в общем-то, жест, но мы его оценили по достоинству. Кэрри испуганно сжалась и попыталась отстраниться, но было поздно. Мы зааплодировали, отчего Кэрри смутилась еще больше, а Тед радостно рассмеялся. Уже не смущаясь, он обхватил Кэрри и поцеловал в губы. Последовала новая порция оваций. Помнится, мы все тогда за них порадовались.

— А как дела у тебя? — поинтересовался Тед. — Вижу, ты заделался настоящим ньюйоркцем.

— Все так же гну спину в банке.

— Пишешь?

— Немного. Слишком много работы.

Тед провел пальцем по запотевшей банке.

— Э-э… а кто такая Сара?

От неожиданности я аж замер. Вот это оперативность! Я знаю Сару всего три недели, а Теду не писал уже несколько месяцев.

— Кто тебе натрепал про Сару?

— Ну, Джек, на самом деле Япония не так уж и далеко.

— Ага, а еще у Алекса язык без костей.

Этих двоих познакомил я, а теперь они спелись за моей спиной.

Тед улыбнулся.

— Так кто она?

— Мы больше не встречаемся, — мрачно проворчал я.

Тед откинулся на спинку скамьи, словно я отпихнул его.

— Я думал, вы только познакомились.

— Три недели.

— И откуда она взялась?

— Помнишь Джени Марино? Мы с ней были с одного отделения.

— Темненькая такая, симпатичная?

— Вот-вот. Она теперь с братом Сары.

— Так это Джени вас свела?