Любовь и честь - [32]

– Спасибо, – сказала она Ригуэро. – Вы помогли мне, и я позабочусь, чтобы вас хорошо вознаградили за это.

– Должен сказать вам еще кое-что, сеньорита.

Кит посмотрела на него с любопытством.

– Ваша мать приезжала посмотреть на вас.

Кит в ужасе прижала ладонь ко рту.

– Не может быть! Когда? – выдохнула она.

– Когда вы делали реболеру.

– Где же она? Уже ушла?

Ригуэро покачал головой и молча указал в сторону. Кит последовала за его взглядом. Ее мать лежала на траве под раскидистым деревом. Пастухи стояли вокруг и энергично обмахивали ее сомбреро.

Джейд была в обмороке.

Глава 11

Кит чувствовала себя арестанткой. Да, по существу, и являлась таковой. В своем собственном доме, негодовала она. Меряя шагами комнату, девушка временами останавливалась, выглядывала в окно и видела выставленного под балконом караульного.

Кит надеялась, что Карасиу не уволили за то, что та солгала. Ведь служанка лишь подчинялась приказам. Мать Кит так разозлилась, когда никто из слуг ей ничего не сказал, что сама отправилась на поиски Кит. Вот уже почти два дня продолжался кошмар. Кит с замиранием сердца ждала семейного совета.

Отец приехал из Мадрида несколько часов назад, оставив посольство немедленно после получения телеграммы от Джейд.

– О, черт, черт, черт… – повторяла Кит, ходя взад-вперед по комнате. Почему так случилось, что ее мать приехала к загону как раз в тот ужасный момент? Джейд уже была вне себя, а вид дочери на арене с нападающим быком полностью доконал ее.

Кит предельно сожалела о случившемся. Но что она могла сделать? Только извиняться…

Она услышала шум автомобиля на въездной аллее и выглянула из окна. При виде приехавших членов семьи – Китти, Тревиса и Мэрили – у девушки возникла надежда. Кит не беспокоило то, что они прибыли на вызов матери. Китти, как всегда, будет на ее стороне! Бабушка должна уже получить письмо Кит.

В дверь постучали.

– Кто бы там ни был, – бесстрастно откликнулась Кит, – я не вправе впустить вас. Если вы еще не знаете, то сообщаю: я под стражей.

– У меня есть ключ, Кит. В этом случае я могу войти?

Это был голос отца. Гнев Кит улетучился, и она поспешно сказала:

– Да, пожалуйста. Я не знала, что это ты.

Колт с серьезным выражением лица вошел в комнату. Кит недоверчиво смотрела на него, не зная, как поступить и что сказать. Отец простер ей навстречу руки, и она немедленно бросилась в его объятия.

– На этот раз, малышка, ты переусердствовала. Я никогда не видел твою мать в таком бешенстве.

– Знаю, – пробормотала Кит, уткнувшись в его широкое плечо. – Мне ужасно жаль, но что я могу теперь поделать?

Отец усадил ее на стоящий у камина диван.

– Ситуация очень плохая, Кит. Ты знаешь, что мама уже давно ведет разговоры о том, что пора вернуться в Нью-Йорк.

– Теперь ты согласен с ней?

– Вопрос не в том, согласен я или нет. На этот раз от нее так просто не отделаешься. Кроме того, – добавил он мрачно, – ходят серьезные слухи о возможной войне в Европе. Я полагаю, в интересах нашей безопасности нам всем надо уехать из Испании.

– Но, папочка, это несправедливо! – воскликнула Кит. – Мне почти восемнадцать лет. Многие женщины в этом возрасте уже замужем, имеют детей. Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе и своей жизни так, как считаю нужным. Я не хочу возвращаться в Нью-Йорк.

Кит внимательно следила за выражением лица отца в отчаянной попытке обнаружить хотя бы малейшие признаки того, что он понимает ее и поддержит.

– Я знаю об этих слухах, – торопливо возразила она. – Слышала, будто правительство Испании заявляет, что если война разразится, то оно объявит о нейтралитете страны, и я поэтому окажусь здесь в безопасности.

Колт сдвинул брови:

– В какой безопасности? Где ты будешь жить, Кит? Чем будешь заниматься? – Он покачал головой. – Я считаю, вся семья окажется в большей безопасности в Америке, и на этот раз я вынужден согласиться с твоей матерью – настало время уберечь тебя от нездорового влияния.

Откровенно говоря, – продолжил он, и в его серых глазах внезапно вспыхнул гнев, – я и сам расстроился. Мне очень не нравится, что моя дочь участвовала в бое быков. Я разрешал тебе ездить верхом с пастухами, поскольку не усматривал в этом ничего дурного. Но бой быков! Боюсь, на этот раз ты зашла слишком далеко. Впрочем, я, – добавил он невозмутимо, – не хочу обсуждать обвинения Эстебанов, будто ты сорвала день рождения их дочери.

– Это ложь. Давай лучше поговорим обо мне и моей жизни, – медленно произнесла Кит. – Как, например, ты и мама ее планируете? Как я должна себя вести?

Не обратив внимания на прозвучавший в ее словах сарказм, Колт, поджав губы, сказал:

– У меня пока не было времени подумать, Кит. Понимаешь, все случилось неожиданно. Однако у твоей матери сложилось твердое мнение: она считает, что тебя следует первым же пароходом отправить в Нью-Йорк, хотя надо еще утрясти некоторые вопросы. В частности, я должен уйти в отставку с поста в посольстве и до отъезда закончить здесь кое-какие дела.

– А потом?

– Мы вернемся в Нью-Йорк.

– И где мы будем жить?

– До тех пор, пока не найдем подходящий дом, твоя мама хочет снять квартиру в прекрасном месте – на Пятьдесят седьмой улице. В ней четырнадцать комнат и шесть ванных. Роскошные условия…