Любовь и чародейство - [11]

Шрифт
Интервал

— Конечно, господь бог мог бы допустить, чтобы это было так; ведь сотворил же он столько вещей необъяснимых, которых, однако, нельзя отрицать. И это было бы чрезвычайно любопытно. Да, впрочем, если мне не изменяет память, вот ее дверь; вам легко убедиться, что она у себя, если она только действительно оттуда не вышла, и тем самым вы избавите нас обоих от тяжелого сомнения, затрагивающего живейшим образом как ответственность тетушки, так и ответственность соседа…

— Разбудить мою девочку?! Разбудить ее, когда в моей комнате мужчина?! Что вы, Максим!

— Да в том-то и дело, что вам и не разбудить ее, — ответил я, предварительно убедившись, что ключ от моей комнаты никуда не исчез из моего кармана. — Она уже разбужена, черт возьми, и так разбужена, как, ручаюсь вам, никогда не бывала. А если вы ее найдете спящей в своей постели, то, значит, дьявол стал более искусным, чем во времена преподобного Кальме.

Она взяла свечу, прошла в комнату Маргариты, сделала там несколько шагов и вернулась как раз вовремя, чтобы упасть без чувств на диван.

Так как я ожидал этого происшествия, то заранее запасся флаконом с нюхательной солью, стоявшим на ее туалете. Затем я расстегнул последний оставшийся нерасстегнутым крючок, легонько пошлепал по пухленьким, судорожно сведенным пальцам и еще более легко прикоснулся губами к самым их кончикам, со всей скромностью, на какую только был способен.

В моих интересах было предотвратить нервический припадок, ибо нервические припадки обычно затягиваются.

— У нас нет времени предаваться бесполезным переживаниям, прелестнейшая и обожаемая Клариса (откуда только, черт возьми, разные слова берутся?). Обстоятельства требуют от нас незамедлительного решения.

— Увы, я это прекрасно знаю! Но к кому мне обратиться за помощью, Максим, как не к вам, соучастнику, а быть может, и виновнику этого преступления.

— Право же, нет, — ответил я со вздохом.

— Вы знаете, где она, Максим, вы это знаете, друг мой, не отпирайтесь… Верните мне ее!

— Этого, сударыня, мне не разрешает сделать моя честь. Я знаю ее секрет и буду хранить его в моем сердце; а выдай я его, так вы же стали бы меня презирать. Но могу вас заверить, она находится под охраной порядочного человека, который отдаст ее лишь в ваши собственные руки, как скоро вы согласитесь отдать ее в руки супруга, и вы должны это сделать, Клариса! Вчера в этом еще можно было сомневаться, сегодня это стало необходимостью. Вот что я хотел вам сказать.

— В руки супруга? Уж не Амандуса ли? В руки этого безумца! Этого распутника! Этого расточителя! Прекрасный муж, что и говорить!

— Когда женщина похищена, сударыня, то ей уже не приходится выбирать мужа; а мужчина, который по своему легкомыслию и недостаточной щепетильности пренебрегает этим щекотливым обстоятельством в надежде на пышное приданое, в тысячу раз хуже безумца, это — негодяй. Я согласен: Амандус далеко не безупречен, но его исправит благородная любовь. Никогда я так хорошо не понимал сердцем возможность подобного превращения, как сегодня. Я знаю из совершенно достоверного источника, — он сам мне это сказал, — что при подписании брачного контракта он тут же вступит во владение имением своего дяди. Земля там действительно не очень плодородна, зато охота замечательная. Что же касается приданого нашей дорогой несовершеннолетней, то нет ничего проще, как сохранить его и не дать расхитить мужу-сумасброду, на это существует пятьдесят способов, которые я не премину сообщить вам, как только закончу упорное изучение трудов Кюжаса, а это произойдет очень скоро: я провожу за этим делом и дни и ночи — ведь еще несколько минут тому назад я сидел за книгой. Со всех остальных точек зрения этот союз — как нельзя более подходящий, и даже недостатки Амандуса не в состоянии затмить в нем блестящих и похвальных качеств: он прям, честен, обязателен, храбр!

— И пишет он чудесно; нужно отдать ему справедливость, он умеет великолепно составить письмо.

— Как, сударыня, неужели вы действительно считаете… просто вы очень снисходительны!

— Уж не придерживаетесь ли вы на этот счет иного мнения? Боюсь, Максим, что вы говорите так только из зависти.

— Напротив, сударыня, я слепо доверяю вашему вкусу, — спохватился я, — и единственно, чего я желаю, так это, чтобы в дальнейшем его слог не показался вам неровным. Но, насколько я разбираюсь в вопросах брака, его слог не имеет никакого отношения ко всей этой истории: речь идет о предусмотрительности и приличиях иного рода, нежели предусмотрительность и приличия, соблюдаемые в ораторском искусстве. У вас есть десять минут времени, и никак не больше, ввиду срочности создавшегося положения, чтобы поразмыслить о том, какого рода меры следует принять, дабы отвратить от вашего дома угрожающий ему скандал. Начнемте с того, что это ничего не меняет в материальной стороне дела. Как видите, характер Маргариты уже вполне сложился; она очень, чрезвычайно развита для своего возраста. Рано или поздно вам все равно пришлось бы решиться выдать ее замуж, и это даже в том случае, если бы она захотела выйти замуж без вашего разрешения. О, милая малютка Маргарита! Какое счастье — вместо того чтобы броситься на шею какому-нибудь богачу или законнику, она влюбилась в ветреника, заранее обреченного прошлой своей жизнью на любые уступки. И если бы приключилась такая напасть, что она влюбилась бы в какого-нибудь адвоката, — я говорю в виде предположения, — то судебная тяжба вошла бы в ваш дом через ту же дверь, что и брачное благословение. А с Амандусом у вас не будет ни малейших неприятностей! У моего достойного друга в делах такой уступчивый характер! Бывают дни, когда он готов вам отдать за початый столбик луидоров все свои права на наследство; он даже способен оплатить и услуги нотариуса и дать богатое вознаграждение старшему клерку! Словом, возвышенная душа! А с другой стороны, малютка подрастает. Замечательная красота этого ребенка в конце концов посмеет вступить в соперничество с вашей красотой, и мне уже приходилось слышать в театре, как какие-то дураки, сидящие в разных ложах, кричали друг другу: «А красавица-то, наверное, вышла замуж очень молодой!..» Они принимали вас за мать Маргариты!


Еще от автора Шарль Нодье
Адель

После 18 брюмера молодой дворянин-роялист смог вернуться из эмиграции в родной замок. Возобновляя знакомство с соседями, он повстречал Адель — бедную сироту, воспитанную из милости…


Фея Хлебных Крошек

Повесть французского романтика Шарля Нодье (1780–1844) «Фея Хлебных Крошек» (1832) – одно из самых оригинальных и совершенных произведений этого разностороннего писателя – романиста, сказочника, библиофила. В основу повести положена история простодушного и благородного плотника Мишеля, который с честью выходит из всех испытаний и хранит верность уродливой, но мудрой карлице по прозвищу Фея Хлебных Крошек, оказавшейся не кем иным, как легендарной царицей Савской – красавицей Билкис. Библейские предания, масонские легенды, фольклорные и литературные сказки, фантастика в духе Гофмана, сатира на безграмотных чиновников и пародия на наукообразные изыскания псевдоученых – все это присутствует в повести и создает ее неповторимое очарование.


Живописец из Зальцбурга

Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная. Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.Карл Мюнстер навеки разлучен со своей возлюбленной и пишет дневник переживаний страдающего сердца.


Трильби

Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.«Все вы… слыхали о „дроу“, населяющих Шетлендские острова, и об эльфах или домовых Шотландии, и все вы знаете, что вряд ли в этих странах найдется хоть один деревенский домик, среди обитателей которого не было бы своего домашнего духа.


Мадемуазель де Марсан

Шарль Нодье — фигура в истории французской литературы весьма своеобразная.Литературное творчество его неотделимо от истории французского романтизма — вместе с тем среди французских романтиков он всегда стоял особняком. Он был современником двух литературных «поколений» романтизма — и фактически не принадлежал ни к одному из них. Он был в романтизме своеобразным «первооткрывателем» — и всегда оказывался как бы в оппозиции к романтической литературе своего времени.Максим Одэн, рассказчик новеллы «Адель», вспоминает о своем участии в деятельности тайного итальянского общества и о прекрасной мадемуазель де Марсан, которая драматично связала свою судьбу с благородной борьбой народов, сопротивлявшихся захватам Наполеона.


Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах

Шарль Нодье (1780–1844), французский писатель, драматург, библиофил, библиотекарь Арсенала, внес громадный вклад в развитие романтической и в частности готической словесности, волшебной и «страшной» сказки, вампирической новеллы и в целом литературы фантастики и ужаса. Впервые на русском языке — сборник Ш. Нодье «Инферналиана» (1822), который сам автор назвал собранием «анекдотов, маленьких повестей, рассказов и сказок о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах».


Рекомендуем почитать
Бакалавр-циркач

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разговоры немецких беженцев

В «Разговорах немецких беженцев» Гете показывает мир немецкого дворянства и его прямую реакцию на великие французские события.


Продолговатый ящик

Молодой человек взял каюту на превосходном пакетботе «Индепенденс», намереваясь добраться до Нью-Йорка. Он узнает, что его спутником на судне будет мистер Корнелий Уайет, молодой художник, к которому он питает чувство живейшей дружбы.В качестве багажа у Уайета есть большой продолговатый ящик, с которым связана какая-то тайна...


Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

«В романах "Мистер Бантинг" (1940) и "Мистер Бантинг в дни войны" (1941), объединенных под общим названием "Мистер Бантинг в дни мира и войны", английский патриотизм воплощен в образе недалекого обывателя, чем затушевывается вопрос о целях и задачах Великобритании во 2-й мировой войне.»В книге представлено жизнеописание средней английской семьи в период незадолго до Второй мировой войны и в начале войны.


Странный лунный свет

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Скверная компания

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.