Она тупо уставилась на телефон. Может быть, ей не стоило срываться. Не стоило настраивать этого человека против себя. И уж точно не стоило давать волю гордости, своей давнишней противнице. Она устало оперлась подбородком на ладонь. Наверное, ей еще не раз придется пожалеть об этом разговоре. И довольно скоро.
Андреа погрузилась в невеселые раздумья. Дела шли все хуже и хуже. Если мистер Хартсуорт выполнит свою угрозу и очернит ее в глазах поставщиков, она обанкротится. Во всяком случае, такая вероятность вполне возможна.
Хватит киснуть! - молча приказала она себе. Ты же никогда не боялась проблем! Где твоя смекалка? Где твои энергия и честолюбие? Где твой принцип "соберись с духом - и вперед"? Она застонала. Вперед? О каких принципах сейчас может идти речь, когда ей требуется вся ее выдержка, все упорство и изворотливость, чтобы просто выжить!
Она легонько провела пальцем по стеклянным многогранным подвескам своей настольной лампы, следя глазами за бликами, танцующими на стене. До сих пор ей всегда удавалось найти что-то хорошее даже в самом неудачном дне. Она гордилась своей способностью увидеть в полном, казалось бы, мраке хоть какой-то проблеск. До сего дня.
Сейчас она осознавала совершенно ясно, что попала в тяжелейшее положение. И что это тяжелое положение час от часу ухудшается, а она бессильна предотвратить гибель своего дела.
Андреа вздохнула, признавая горькую правду. Если бы Оптовый рынок Константина был плотиной, сейчас ей не хватило бы никаких средств, чтобы заткнуть все дыры. Нужно что-то делать, и немедленно, иначе дело отца потерпит полный крах.
– Если бы только… - она запнулась и покачала головой. Если бы отец не умер. Если бы он не взял так много денег в кредит у банка. Если бы она не была женщиной, одной из немногих в этом мужском бизнесе. Но Ника нет, деньги в кредит он таки взял, а она - совершенно определенно - не мужчина. Отсюда следует, что у нее остается один-единственный выход - плыть как можно быстрей или же утонуть.
Ужасно, но она и плавать-то по-настоящему не умеет.
Она еще раз вздохнула, на этот раз с отвращением к себе самой. Ну что это, в самом деле! Такое настроение не добавит ей денег. А для нее очень важно сохранить дело отца. Ей нужно кое-что доказать. Она докажет своему отцу, что может добиться успеха в мире мужчин - несмотря на его уверенность в обратном и несмотря на то, что отец никогда не узнает о ее успехе. А еще она хочет доказать себе самой, что способна поддерживать на плаву Рынок Константина, любимое детище Ника.
Она перевела взгляд на кипы бумаг и чеков и упрямо тряхнула головой.
– Я тебя не подведу, папочка, - пообещала она твердо. - Какой-нибудь выход обязательно найду. - Глубоко вздохнув, она протянула руку за первым чеком.
– Андреа, сага!
Она подняла глаза, так и не дотронувшись до чека, и тепло улыбнулась. Джо Милане. Как раз то, что ей сейчас необходимо - приятное, освежающее удовольствие от общения с высоким, смуглым, привлекательным молодым человеком, у которого к тому же столь милый, особенно для женского слуха, итальянский акцент.
– Джо! Как я тебе рада! Заходи, садись.
– Я тоже рад видеть тебя. Ты выглядеть хорошо. Очень хорошо. - Он переступил через порог и огляделся с некоторым недоумением. - Но.., где я сидеть? Ты делать ремонт, да? Это.., по-другому. Очень хорошо.
Она вдруг сама с удивлением поняла, что все эти бесчисленные счета, чеки, деловые бумаги, занимающие теперь всю ее жизнь, заняли, кроме того, и все пространство в комнате. Щеки ее покрылись легким румянцем. Только Джо мог назвать этот ее беспорядок ремонтом. Врожденная галантность никогда ему не изменяла.
– Может быть, вот здесь, - предложила она, пытаясь поднять бумажную кипу с одного из стульев.
– Нет-нет! - воскликнул Джо и, нахмурившись, забрал у нее ношу. - Я это убирать, проблем нет. - Он потоптался на месте, выискивая, куда бы положить бумаги. На его красивом лице отражалась растущая тревога. - Но.., сага, - начал он, - ты хочешь, чтобы это было где? Скажи мне, пожалуйста.
Она спрятала улыбку.
– Да хотя бы в том углу, - ответила она, указывая на единственное свободное место в комнате.
– Ага, хорошо, - пробормотал он с облегчением. Потом быстрыми шагами пересек комнату и опустил груз на пол. Поспешно отряхнув пыль с рук, он сверкнул в ее сторону улыбкой. - Я хорошо помогать. Может быть, я переносить еще что-то, ладно?
Развеселившись, она осмотрела сваленную в углу кучу бумаг и покачала головой.
– Ты сделал более чем достаточно. Спасибо. Он ухмыльнулся и, тряхнув черными кудрями, сжал ее в объятиях.
– Ну, как ты тут была? - Он поцеловал ее в обе щеки, щекоча лицо усами. - Я скучать по тебе. Ты по мне скучать?
Она засмеялась.
– Всегда. И я не делаю ремонт. Это все бумаги отца из его офиса, а под ними еще мои собственные. Я все пытаюсь разобраться с ними… - Голос отказал ей, и она беспомощно замолчала.
Джо взял ее за плечи и пристально посмотрел в лицо. Глаза его излучали сочувствие.
– Бедная Андреа. А тут я с еще проблемы. Может быть, я приходить завтра, так?
– Нет-нет. Я тебе всегда рада. Садись. - Она уже знала, о чем пришел говорить Джо - о плохом качестве их товаров. В самом деле, "еще проблемы"! Она выдавила улыбку, изо всех сил стараясь вернуть себе спокойствие. - Как Цезарь? - спросила она в попытке оттянуть неизбежный разговор.
