Любовь - это безумие - [12]

Мартин на секунду оторвался от ее губ и хрипло прошептал:

– Да, я хочу тебя! Ты, как похотливая сука, продолжаешь возбуждать во мне эту животную страсть, несмотря на то что я презираю себя за эту слабость.

Руки Мартина опустились по спине Абби к ее ягодицам, плотно обтянутым черным бархатом платья. Он ладонями больно и грубо прижал ее бедра к себе, невесело рассмеявшись своему жесту.

– О да, Абби, я хочу сорвать с тебя это красивое, маленькое платьице, – приглушенным голосом произнес Мартин. Неприкрытое желание, прозвучавшее в его затуманенных страстью словах, снова вызывало жар в крови Абигайль. – Я хочу посмотреть на тебя в твоих черных тонких чулках и трусиках. Ты должна показать их мне и только мне. Ты хоть понимаешь это, Абби? Это должно быть предназначено только для моих глаз. И затем я начну медленно раздевать тебя – так, как ты это любишь.

Я хочу снова видеть твою нежную белую кожу. Хочу спрятать свое лицо в твоих грудях и ласкать твои соски до тех пор, пока ты не начнешь плакать от удовольствия. Я хочу лежать на твоем обнаженном теле, хочу войти внутрь тебя и зажечь твое нутро. Ты ведь тоже хочешь этого. Хочешь, моя маленькая соблазнительница Абби?

К своему удивлению, она услышала свой предательский, едва различимый голос, произнесший утвердительный звук. Сейчас во всем мире ничего не существовало, кроме них двоих. Как естественно было снова находиться в объятиях сильных рук Мартина, чувствовать, как их обоих, как и прежде, охватывает непреодолимое желание. Только Мартин мог превратить ее тело в пылающий, неукротимый, чувственный огонь. Только он! Хьюго ни разу не…

Всплывшее в памяти имя жениха подействовало на Абби как ушат холодной воды. Она открыла глаза, приготовившись увидеть в глазах мужа бушующую страсть. Но он моментально почувствовал перемену в ее настроении. Его голубые глаза снова смотрели на нее с бесстрастным любопытством. Только его воспаленные от поцелуев губы свидетельствовали о том, что он чувствовал минуту назад.

Она стыдливо ощущала горячее движение крови в своих распухших, пульсирующих грудях. Она поймала взгляд Мартина, брошенный на ее разгоряченную плоть, и увидела удовлетворение в его голубых глазах. Абби понимала, что любое возражение или возмущение по поводу непрошеных поцелуев может вызвать у него лишь презрение и насмешку. Ничего удивительного, подумала она, ведь ты могла остановить его. Более того, ты должна была остановить его, промелькнуло в сознании Абигайль.

Но смогла бы она в действительности сделать это? Как можно остановить то, что наполняет тебя таким восхитительным, божественным желанием? Это все равно, что пытаться задержать морской прибой.

Абби решила, что ей ничего не остается, как сделать вид, будто ничего не произошло.

Она спокойно посмотрела на Мартина, ее сердце уже билось почти в нормальном ритме.

– Я надеюсь, что твое предложение о поездке в Австралию было шуткой? Не мог же ты серьезно думать об этом?

– Вот здесь ты ошибаешься, Абигайль. В данном случае я серьезен, как никогда.

– Ты все-таки негодяй, – почти добродушно произнесла Абби. – Что я скажу Хьюго?

Он пожал плечами.

– Думаю, тебе не стоит посвящать его во все подробности, – насмешливо сказал он, подчеркнуто переводя взгляд на ее налившиеся желанием груди. Абигайль едва удержалась от того, чтобы не влепить ему пощечину. Рукоприкладство только обострило бы и без того накаленную эмоциональную атмосферу. – Такая предприимчивая молодая женщина, как ты, Абби, обязательно найдет выход из этой ситуации. Напиши ему небольшую записку, в которой сообщи, что уехала из Лондона максимум на две недели, скажем, для покупки приданого. Намекни, что готовишь ему сюрприз для первой брачной ночи. Такое объяснение должно его удовлетворить. – Мартин прищурил глаза, как бы размышляя вслух. – А может, и нет. Не исключено, что твой жених тоже очень расстроится. – На губах Мартина появилась безжалостная улыбка. – Ты-то была явно раздосадована, когда целовала меня.

Абби вздрогнула.

– Держи свои гнусные намеки при себе! Ты дикарь, Мартин, самый настоящий дикарь. Всегда им был и таким останешься!

– И ты, разумеется, ненавидишь эту мою дикость? Как ты, к примеру, довольно недвусмысленно продемонстрировала это в своем ответном поцелуе? – Мягко поддев ее, Мартин с насмешливым укором покачал головой. – Ну ладно, оставим в стороне твои сексуальные предпочтения. Итак, что ты решила по поводу моего предложения?

Абигайль окинула его снисходительным взглядом.

– Ты имеешь в виду похищение и шантаж, не так ли, Мартин?

– Какое богатое воображение, – заметил ее муж.

Она сердито посмотрела на него.

– Я хочу кое-что прояснить для себя, – нарочито медленно произнесла Абби, отчаянно пытаясь вывести Мартина из равновесия и принудить его таким образом отказаться от своей бредовой затеи. – Значит, если я соглашусь изображать из себя хозяйку твоего дома, то есть следить за твоими манерами, учить тебя есть артишоки, правильно пользоваться салфеткой…

К искреннему изумлению Абби, вместо того чтобы разозлиться на такое явное издевательство, он добродушно рассмеялся.

– Я продолжаю облизывать нож, это, пожалуй, единственная дурная привычка, от которой ты можешь помочь мне избавиться.