Любовь Эшли - [9]

— Боже, о чем ты говоришь! Ты пострадал из-за меня. И зачем я только втянула тебя в это?..

— Ли, послушай…

— Нет, это ты послушай. Еще вчера я не была уверена, но теперь знаю точно. Когда я поехала на встречу с тобой, за мной следили. Наверное, Джон нанял кого-то… А когда ты позвонил… Неужели могли прослушивать телефон? Поверить не могу, неужели все настолько серьезно?

— Не надо, Ли, мы что-нибудь придумаем.

Эшли взглянула на Сэма.

— Нет, «мы» не придумаем. Я больше не могу подвергать тебя опасности. Ни тебя, ни кого-то еще. Я думаю… Мы больше не будем встречаться.

— Ли…

— Прости, Сэм. Думаю, больше ничего нельзя сделать. Не звони мне, я не переживу, если с тобой что-то случится, я сама… сама найду выход. Мне пора. До свидания, Сэм, береги себя. Все будет хорошо.

Сэм несколько раз окликнул ее, но Эшли не обернулась.

Итак, Джон следит за ней. Он не выпустит ее из своих когтей. Но теперь она была уверена в его виновности. Рассказать отцу? Но доказательства, их нет!.. Ловушка почти захлопнулась… У нее остался только один выход, Джон вынудил ее им воспользоваться.

К вечеру этого же дня приехала Марион. Она совсем не изменилась с их последней встречи — ее макияж был таким же ярким, а платье — коротким. Эшли видела, как сдержанно они с отцом поприветствовали друг друга, и поняла, что ради нее родители заключили временное перемирие. Потом Эшли попала в крепкие объятия матери и выслушала все восторженные восклицания по поводу того, как похорошела «ее девочка». Эшли постаралась казаться жизнерадостной и поймала одобрительный взгляд отца, который, по-видимому, решил, что дочь «перебесилась» и вняла голосу разума. Так жаль, что приходится его обманывать, но она не собиралась платить такую цену за его ошибки. Рано или поздно правда выплывет наружу, но для нее, отца и всей его компании уже может быть поздно.

Все свободное время Эшли теперь занимала Марион. Она развила бешеную предсвадебную суету, старалась проконтролировать каждую мелочь и не упустить ни одной детали. Но от этого все погружалось в хаос. Трейси была в отчаянии, пытаясь сдержать напор Марион, но та заявила, что это свадьба ее дочери и она будет делать все, что считает нужным. Марион также сделала несколько набегов на магазины, в которых ее неизменно сопровождала Эшли, и донимала дочь вопросами, что она думает по поводу того или иного наряда.

— Мама, ты можешь купить все, что захочешь. Единственное пожелание, чтобы на предстоящем торжестве ты не выглядела моложе меня.

Марион расцветала и, рыская по бутикам одежды и белья в поисках «чего-то особенного», не замечала деятельности Эшли.

С Джоном в оставшиеся до свадьбы дни она почти не виделась. Три раза они ходили в ресторан, и эти ужины стали для Эшли пыткой. Она старалась не выдать себя, бесконечно рассказывая о приготовлениях к свадьбе, и была рассеянна и нервна. В их последнюю встречу она подверглась серьезному испытанию. Ее волнение достигало апогея, и Эшли даже под страхом смерти не смогла бы вспомнить, о чем они говорили. Говорил Джон, а Эшли по мере сил пыталась вставить в его монолог нечто вразумительное. Потом он пригласил ее танцевать и прижимал слишком близко и крепко даже для жениха. Пристально глядя в ее глаза, Джон сказал, что она прекрасна и холодна. И скоро она будет принадлежать ему. Эти слова вызвали у Эшли почти физическую боль во всем теле и спазмы в желудке. Она тяжело сглотнула, а Джон приподнял пальцем ее подбородок и коснулся губ.

— Джон, нельзя, на нас смотрят, — в панике забормотала она, пытаясь отшатнуться.

Он только усмехнулся.

— Мне нравится, что ты так скромна. И пуглива. Ты похожа на испуганного олененка.

Кажется, он был доволен этим вечером. Он, как обычно, проводил ее до дверей, а когда Эшли попыталась быстро попрощаться и улизнуть, Джон не дал ей такой возможности.

— Разве ты не хочешь угостить меня кофе?

— Уже очень поздно, Джон, — неловко пробормотала она.

— Мы никому не помешаем. — Он решительно вошел за ней.

— Я сварю кофе…

Но тут Джон взял ее за руку, и Эшли замерла. В его глазах она увидела нечто такое, отчего ей захотелось немедленно убраться на край света.

— Я остался не из-за кофе, дорогая.

— А из-за чего? — сдавленно проговорила она.

— Глупышка… — Он потянул ее на себя.

— Уже поздно, Джон. Тебе пора, да и я сегодня устала.

— Всего один поцелуй. Пожелаю тебе спокойной ночи.

Дрожа, Эшли подставила ему щеку, но на сей раз он не удовлетворился этим. Джон обнял ее одной рукой, а другой осторожно повернул ее лицо. Легко коснулся ее губ своими губами. Эшли покорно ждала, надеясь, что сейчас он отпустит ее, но ее выдержка была уже на пределе. Она старалась унять бешено бьющееся сердце, чтобы не выдать себя. Когда Джон поднял глаза и она увидела, что огонь в них не только не притух, а разгорелся еще сильнее, то в животе у нее похолодело. Интуиция не обманула Эшли — он впился в ее губы поцелуем, а его руки принялись ощупывать ее. Эшли дернулась и не смогла сдержать отчаянного возгласа. Когда его язык попытался проскользнуть ей в рот, она крепко сжала зубы. Джон сильно стиснул ее, его руки продолжали лихорадочно двигаться по ее телу — Эшли чувствовала только боль и отвращение. Джон принялся задирать подол ее платья, подталкивая Эшли к кушетке, и она поняла, что он задумал.