Любовь джентльмена - [3]

Томас смущенно опустил глаза:

– Прошу прощения, леди Хоторн, я забыл о вашем давнем знакомстве с лордом Уэстфилдом.

Элизабет звонко рассмеялась:

– Не стоит извиняться, я благодарна вам от всей души. Пожалуй, вы единственный человек в Лондоне, который имеет свойство забывать. Мистер Фаулер, не обращайте на него внимания. Граф имел для меня мало значения тогда и имеет еще меньше значения сейчас.

Заметив Джорджа, вернувшегося с напитком, Элизабет улыбнулась, и его глаза призывно сверкнули в ответ.

По мере продолжения разговора Элизабет медленно меняла положение, чтобы избежать загадочных взглядов, которые Маркус бросал на нее с лестницы. Его репутация распутника нисколько не изменилась от того, что он приобрел власть и влияние. Однако теперь его присутствие сразу было замечено, и несколько высокопоставленных господ поторопились ему навстречу, не дожидаясь момента, когда он войдет в бальный зал. Дамы, одетые в ослепительно яркие наряды и пену кружев, незаметно заскользили по направлению к лестнице; казалось, весь зал постепенно пришел в движение в одном и том же направлении.

К чести Маркуса, он выглядел в высшей степени равнодушным по отношению ко всем заискиваниям и двигался по залу с небрежным превосходством человека, который всегда получает желаемое. Он был внимателен к одним, небрежен с другими, третьим довольно высокомерно поднимал руку в знак приветствия. Он управлял всеми, кто находился вокруг, демонстрируя свою силу, и люди с удовольствием покорялись его воле.

В целом Маркуса окружала аура отстраненности и кипучей энергии, которая отсутствовала четыре года назад. Это было предупреждением, и Элизабет собиралась принять его во внимание самым серьезным образом.

Джордж внимательно изучал происходящее, глядя поверх ее головы.

– По-моему, лорд Уэстфилд направляется сюда, – не слишком довольно произнес он.

– Вы уверены, мистер Стантон?

– Да, миледи. Пока мы говорили, Уэстфилд смотрел прямо на меня.

Итак, Маркус действительно шел к ней, а у нее даже не было времени подготовиться.

Элизабет начала обмахиваться веером с удвоенной энергией. Надо же было Маркусу появиться именно сегодня! Первый выход в общество после трехлетнего траура, и тут же он нашел ее, будто все эти годы нетерпеливо ожидал этого момента. Впрочем, причина могла быть вовсе не в этом: не зря же, пока она носила траур, Маркус упрочивал скандальную репутацию в будуарах множества не обремененных семьей дам.

После того как Маркус жестоко разбил ей сердце, Элизабет не стала бы уважать его ни при каких обстоятельствах, а сегодня – особенно. Сейчас она не собиралась развлекаться, но надо было встретиться с одним человеком, не вызывая подозрений. Она посвятит это время исключительно памяти мужа и добьется справедливого решения в отношении Хоторна, а затем проследит за его исполнением.

В этот момент Уэстфилд очутился прямо перед ней, и едва он улыбнулся, как сердце Элизабет учащенно забилось. Соблазн отступить, сбежать был велик, но она упустила момент.

Расправив плечи, Элизабет глубоко вдохнула; бокал в руке задрожал, и она быстро осушила его, стараясь не облить платье, а затем передала Джорджу.

И тут же Маркус схватил ее за руку, не давая отступить. Обворожительно улыбаясь, он не отрывал от нее глаз ни на мгновение.

– Леди Хоторн, позвольте заметить: вы восхитительны, как всегда! Могу ли я надеяться, что у вас еще есть свободный танец и что вы согласитесь танцевать со мной?

Элизабет лихорадочно искала предлог для отказа, но необычайная мужественность Уэстфилда подавляла ее.

– Лорд Уэстфилд, этот танец я не танцую, можете спросить у джентльменов.

– У меня нет желания танцевать с ними, – сухо заметил Маркус. – Следовательно, их мнение по данному вопросу меня не интересует.

Уловив вызов в его взгляде, Элизабет заволновалась. И все равно она не доставит ему удовольствия думать, будто боится танцевать с ним.

– Вы можете пригласить меня на следующий танец, если угодно.

Маркус кивнул и, пропустив танец, предложил Элизабет руку. Музыканты заиграли, зал наполнился прекрасными звуками менуэта.

Элизабет положила руку поверх его руки, радуясь тому, что их разделяют перчатки. Ярко освещавшие бальный зал свечи окрашивали фигуру Маркуса в золотистый цвет, и Элизабет, прищурившись, пыталась найти в нем заметные изменения.

Маркус всегда был физически развит и увлекался различными видами спорта. Казалось, будто теперь он стал не просто сильнее, но превратился в воплощение силы. Элизабет оставалось только удивляться тому, как наивна она была, думая, будто сможет приручить его.

Единственное, что в Маркусе было мягкого, так это роскошные каштановые волосы, перехваченные на затылке простой черной лентой. Взгляд его изумрудных глаз был острым и проницательным, что свидетельствовало о живом уме.

Элизабет ожидала увидеть на привлекательном лице графа признаки беспутного образа жизни, но ничего подобного не обнаружила, зато легкий загар свидетельствовал о том, что его обладатель проводит много времени на свежем воздухе. Запах, исходивший от него, окутывал ее чудесным мужским ароматом.

Наклонив голову, Маркус вполне искренне произнес: