Любовь без границ - [25]

Подошедший Джеймс услышал растерянный вопрос Хью:

— Какое простое решение?

— Эвтаназия, — ответила Беатрис, выдерживая его взгляд. — Я исповедую эвтаназию. Брат был мне только благодарен за помощь. — Среди потрясенного молчания она спокойно добавила: — Да, я помогла ему умереть.

— Боже милосердный! — вскричал Хью, откидываясь в кресле.

Джеймс уселся и вопросительно посмотрел на Беатрис.

— Мне было всего двадцать, когда я вступила в Общество поддержки добровольной эвтаназии. Это случилось после того, как однокурсник взял меня с собой в Эшерскую психиатрическую больницу, где содержался его брат. Хорошо помню, как потрясло меня зрелище страданий этих несчастных. В то время я была еще агностиком, то есть даже не задумывалась о возможности уникального духовного начала в каждом отдельно взятом человеке. Теперь для меня нет сомнений: если внутренняя духовность безнадежно искажена, болезненно ущербна или вовсе погибла, когда она уже не способна славить жизнь наслаждением физическим и духовным, нет смысла длить такое существование.

Появилась официантка, миниатюрная улыбчивая малайка, и начала расставлять на столе тарелки: сандвичи с огурцом, сандвичи с кресс-салатом и яйцом и маленькие квадратные бисквитики.

— Нет-нет, — сказала Беатрис, когда она собралась разлить чай по чашкам. — Это сделаю я.

— Трубочка с крем нету. Минальный пирожный нету, — сообщила малайка и опять просияла как улыбкой, так и множеством золотых зубов.

— Ничего страшного, — отмахнулась Беатрис. — Нам в общем-то не очень и хотелось.

Она принялась искусно разливать чай. Официантка ушла. Молчание все длилось.

— Похоже, я привела вас в замешательство.

— И еще в какое! У меня голова идет кругом, — признался Джеймс.

— Вы в самом деле… — с запинкой начал Хью, — в самом деле… ну… помогли брату умереть?

— Кому молока? Сахару? В самом деле помогла. По его собственной просьбе и с письменного согласия превосходного доктора. Рак — это у нас наследственное. После первого курса интенсивной химиотерапии брат решил, что не стоит снова проходить через этот ад ради нескольких лет жалкого существования. Поверьте, умер он тихо и без боли, во сне. Хм, сама не пойму, как мы углубились в столь серьезный вопрос. — Беатрис подвинула к мужчинам их тарелки. — По-моему, вам стоит подкрепиться, и давайте сменим тему.

— При двух условиях! — быстро сказал Хью, которому почти совсем удалось прийти в себя.

— Каких же?

— Первое: однажды мы снова вернемся к этой теме. Второе: вы подумаете над тем, чтобы обсудить ее перед телекамерой.

— Хью! — вскричал шокированный Джеймс.

— Почему бы нет? — с вызовом ответил тот.

Беатрис посмотрела на Хью долгим взглядом, вспоминая брата, его лицо в тот последний вечер — лицо, исполненное великого облегчения, и сколько тепла, сколько благодарности было в том, как он держал ее за руку. «Слава Богу, Беатрис, скоро это кончится! Только не говори ничего Грейс, даже не намекай, ладно? Она тебя поедом заест, а человек, которому дана такая сила, столько мужества и сострадания, как тебе, этого не заслуживает».

— В самом деле, почему бы и нет? — сказала она наконец. — В конце концов, это дело личное, а не какой-то постыдный секрет. Между тем и другим необъятная разница. — Она взяла со своей тарелки сандвич и осмотрела восхищенным взглядом. — Настоящий шедевр! Даже корочка срезана.

Бог знает почему, всю вторую половину дня народ валом валил в «Паста плиз», поэтому в четыре часа последние вальяжные, осовевшие от еды клиенты еще выуживали крупинки сахара со дна опустевших чашечек. Сьюзи отпросилась домой пораньше, сославшись на тяжелые месячные.

— Уж эти ее боли в животе! — сердито высказалась владелица пиццерии. — Приключаются всегда в один и тот же день месяца, как раз к приезду одного снабженца текстилем. Лететь бы ей отсюда, не будь она такой расторопной и не паши, как пчелка, весь остальной месяц. И даже не в этом дело! Как подумаешь, как трудно будет подыскать ей замену…

— А далеко ходить не надо, — сказала Кейт.

Владелицу звали Кристина, и познакомились они на занятиях по плаванию.

— О ком речь? — спросила она, прекратив выписывать счет.

— Обо мне. Хочу перейти на полный рабочий день.

— Подожди-ка минутку.

Кристина положила счет на блюдечко, по традиции прижав парой миндальных пирожных в вощеной бумаге, и понесла к последнему занятому столику.

— Все в порядке? Еда понравилась?

Ответ был, как чаще всего случалось: да-да, конечно, еда отменная и обслуга на уровне, — но Кейт научилась отличать искреннюю благодарность от простой вежливости. Кристина, конечно, тоже, однако клиент есть клиент. Она проводила пару до двери, еще раз расшаркалась на прощание и повернула табличку на двери наружу словом «закрыто». Затем она поспешила к Кейт.

— Ну-ка выкладывай, что у тебя произошло!

Не зная, как начать, та взяла поднос и стала складывать грязные тарелки в аккуратную стопку.

— Не суетись! Давай сперва разберемся с тобой.

— Я собираюсь уйти от Джеймса, — нехотя заговорила Кейт. — Оставаться нет смысла, да и опасно. Я испорчу ему жизнь… уже порчу, сама того не желая. Мне нужно побыть одной… пожить одной, я имею в виду. Разобраться, что происходит.