Любить с открытыми глазами - [32]

Меня не перестаёт удивлять степень сексуальной угнетенности некоторых испанцев, которая и сейчас бросается в глаза (я не говорю о городах-космополитах, таких как Мадрид или Барселона). Я говорю об испанцах, рождённых в остальной части полуострова (в первую очередь, именно об испанцах, а не испанках). Люди прибегают к таким завуалированным или даже морализаторским высказываниям, которые в Аргентине услышишь разве что от древней старушки или фанатичного последователя какого-либо псевдохристианского учения. Сексуальные фантазии сопряжены с таким чувством вины, что человек добровольно налагает на себя наказание, убеждая себя в неминуемой гибели (конечно, я имею в виду ад). Когда у испанца разгорается внутренний конфликт, его совесть никогда не скажет ему: «Это плохо… не делай этого». Она выносит приговор: «Ты себя погубишь! Погубишь свою душу и души твоего потомства тоже!» (и это только из-за не совсем чистоплотных мыслей).

Между прочим, я обсудил идею нашей книги с некоторыми коллегами. Наша позиция и рекомендации читателям сначала их удивили, а затем привели в восторг.

Похоже, на личном и профессиональном уровне они всё ещё верят в идеальную пару и вечное состояние влюблённости. Когда они сталкиваются с отсутствием оного, они продолжают это искать, требовать, и в конце концов или выдумывают сказку, или смиряются.

Это очень любопытно.

Через неделю моего пребывания в Гранаде ко мне приехала Кармен, моя жена, чтобы погостить несколько дней, а затем вместе вернуться в Буэнос-Айрес. Некоторые, как Хулия и Кике, не видели нас вместе около трёх лет.

Кармен выглядела потрясающе. Она провела три дня с друзьями в Мадриде и только потом отправилась в Гранаду.

Через какое-то время Хулия спросила меня:

— Слушай, у тебя всё хорошо с Кармен?

— Да, — кивнул я, — всё замечательно.

— Ты уверен? — настаивала она.

— Да, — подтвердил я, — а что?

— Вы ведёте себя, как чужие…

— Чужие? — удивился я.

— Да. Вы держитесь холодно, независимо, мне странно это видеть…

Я ничего не ответил, но погрузился в раздумья.

Отчасти это было правдой: мы с Кармен очень изменились, при этом наше развитие шло в неожиданных направлениях. Кармен всегда была двигателем моего личностного роста. Я оглядываюсь назад и вижу себя самого в далёком прошлом: зависимый, изнеженный, нерешительный и в результате, требовательный.

…В кафе на улице Рамос Кармен вдруг посерьёзнела и с видом гонца, принесшего роковую весть, произнесла:

— Я хочу вернуться в университет.

Клянусь тебе, её слова показались мне пустым звуком,

Правда? — бросил я небрежно.

— Да, — ответила Кармен. — Я хочу изучать психологию.

— Hу-у… — протянул я, и в моём горле застрял комок первобытных чувств. Сотни тысяч обвинений, начиная с «бесчувственного грубияна» и заканчивая «фашистом, мачистом и ретроградом» повисли в воздухе, пока я взял себя в руки и добавил:

— Это решено?

— Тебе неприятно? — в свою очередь спросила Кармен, догадываясь, что и так знает ответ.

— Неприятно, — признался я.

В течение следующих сорока восьми часов мы не могли разговаривать. Кармен пыталась обсудить со мной эту тему, но я избегал её. Я, выдающийся психотерапевт, наставник любовных пар, специалист в области человеческой души, не знал, как я буду дальше жить.

Сейчас я пишу об этом, и мне стыдно, но всё было именно так. Годами Кармен занималась всем, чем угодно, не касаясь моей работы. За эти двадцать лет она решила множество вопросов как личных, так и административных, связанных с домом, детьми, техникой, каникулами, одеждой, приглашениями и родственниками. Я понимал, что теперь всё будет не так, как прежде.

Раньше я мог позволить себе позвонить другу и договориться о встрече, чтобы вместе поужинать, где-нибудь развлечься или отправиться в путешествие, зная, что Кармен не будет возражать составить мне компанию. Внезапно беззаботной жизни пришёл конец.

Её решение повергло меня в шок.

Оно взбесило меня.

И опечалило.

Через неделю мы поговорили.

Меня всё ещё обуревали эмоции. Я постоянно вспоминал одного своего пациента, Хуана Карлоса, жена которого сообщила ему, что хочет вернуться на работу. Он изумился: «Зачем? Чего тебе не хватает? Ради чего ты хочешь работать?» Впоследствии он признался, что просто не мог поверить, что его благоверная недовольна своей единственной ролью — жены. Может, именно это меня и возмущало?

Оказалось, что это не так.

Время показало, что Кармен в очередной раз помогла мне освободиться от самых тёмных сторон моей личности.

Время показало, что можно строить отношения с любимым с сотней самых разных перспектив.

Каждая пара играет по своим правилам, как ты обычно говоришь.

Я адаптировался к изменениям в отношениях с женой. Я вновь открыл для себя забытые удовольствия, такие как путешествовать одному. Я облегчённо вздохнул и перестал жалеть о том, что не могу взвалить часть своей ноши на Кармен.

Очевидно одно: с тех пор прошло почти три года, а я до сих пор иногда скучаю по прежней Кармен. Мне не хватает той Кармен, которая была рядом и которая, несмотря ни на что, уже ничего за меня не решит.

Спасибо, что выслушала меня.

Фреди

Дорогой Фреди,

За эти недели я обдумала многое, но не знала, как с тобой связаться.