Любимый ястреб дома Аббаса - [23]
Вдруг выражение его лица изменилось — он начал прислушиваться к тому, что происходило наверху.
И уже и я услышал перестук множества копыт, звон металла, ржание. Было похоже на то, как если бы весь двор вдруг заполнился вооруженными всадниками.
— Да что же это такое, как быстро, — растерянно сказал он, снова нервно потирая руки. — Я сейчас пойду и все им объясню… Так, а вы пока что…
Он буквально сдернул меня, недоумевающего, с сиденья и заставил заползти, ногами вперед, в громадный, лежавший на боку глиняный сосуд с широким горлом — вина здесь не было давно, о нем напоминал лишь кислый оттенок у земляного запаха внутри. Я завозился, пытаясь найти точку опоры, а хозяин уже набрасывал большую пыльную мешковину, закрывая горло сосуда и лишая меня света и воздуха.
А дальше потянулись длинные мгновения — вплоть до того, когда в знобко пустой подвал не посыпалась вниз по ступеням целая толпа солдат в кольчатом железе или стеганой коже (запах от их тел на миг заглушил даже неистребимый винный аромат).
Солдаты эти буквально несли вниз на руках Анахиту.
За ними шли, как потерянные, сам Адижер, две служанки его дочери, кто-то еще. Не было никаких сомнений насчет того, что сейчас произойдет. Хотя поверить, что это не шутка и не сон, я отказывался до последнего.
Я чувствовал кислый, резкий запах от вставшего прямо перед моей бочкой солдата — какое счастье, что стоял он спиной, иначе, повернувшись, мог увидеть на расстоянии трех шагов мои глаза за рогожей. Потому что я все-таки отодвинул эту тряпку, освободив себе щелочку для обзора. О том, что от этого легкого движения вся рогожа могла бы сползти к подножию круглой бочки, открыв меня на всеобщее обозрение, я как-то не подумал. Я вообще ни о чем не думал, кроме того, что это уже не пара убийц, это куда страшнее — толпа вооруженных людей, тяжело пыхтящих и почему-то очень злых.
Вдруг в полуподвале стало тихо — говорил на непонятном мне языке народа арабийя небольшой, тонконогий и очень странный человечек, стоявший, как и большинство прочих, ко мне спиной. Единственное, что было ясно, — это он командует всем отрядом.
Кто-то из женщин сказал в ответ слабым потерянным голосом «а-а-а». И тут Адижер, с совершенно серым лицом, сначала сделал шаг вперед и замер, замолчал — пауза становилась нестерпимой, — и вдруг с высоким криком бросился на предводителя, закрыв при этом глаза.
Никогда не забуду влажный хруст меча, входящего в грудную кость: я видел уже немало смертей, но впервые на моих глазах убивали мечом человека. Адижер скрючился, будто бы пытаясь прилечь щекой на лезвие у себя в груди, и упал, только когда звенящий железом солдат отдернул меч обратно.
После этого вся последовавшая сцена прошла как-то до странности статично: не шевелился никто, да и солдаты двигались в основном по команде.
Невысокий человек нетерпеливо махнул рукой, и служанки принялись снимать с Анахиты короткий шарф, куртку, открыв маленькие и мягковатые груди.
Три витка ткани, закрывавшей ее от пояса и ниже, скатали вниз и заставили Анахиту переступить через них; меня поразила густота черных волос на ее лобке, коротковатые и несколько полноватые ноги — сейчас подгибающиеся, с судорожно подрагивающей плотью на внутренней стороне бедер. Служанки сами подвели ее к низкому столу в центре комнаты и, шепча что-то, помогли лечь на него.
Повинуясь команде старшего — маленького человечка, два солдата взялись за ноги Анахиты под коленями, согнули и приподняли их.
Предводитель будет первым, дошло до меня.
Но тут, остановившись прямо перед раздвинутыми ногами Анахиты, этот человек вдруг замер в неподвижности. Видимо, уже все понимали, что происходит — он никак не мог расслабиться, то есть попросту ничего не хотел, и пауза стала совсем неловкой. Но этот человек вышел из положения хорошо. Он обвел взглядом солдат, затем медленно поднял руку, указывая на одного их них. Он отдавал право первого лучшему!
У того проблем не возникло. Он подошел к Анахите, оказавшись почти прямо спиной ко мне (немного под углом). Нагнулся над ней, рукой пошевелил, раздвигая, ее густые черные волосы, большой палец его ушел вглубь (Анахита не издала ни звука). Далее, чуть приспустив широкие штаны на завязочках, он взялся за ее раздвинутые ноги, так что короткие пальцы впились в ее тело, сделал еще полшажка вперед, застыл в этой позе. Я видел только его безволосый солдатский зад над чуть спущенными штанами. Затем на мгновение замершие прямо у меня перед глазами ягодицы чуть сжались, и несколько его сотоварищей издали хором что-то вроде «э-э-э-й!». Ягодицы вернулись в прежнее положение и сжались опять, и опять. Руками он раза два подтаскивал девушку поближе к себе, ему помогали два державших ее под коленками товарища. Потом движения солдата стали похожи на какой-то качающийся танец на полусогнутых коленках — быстрее и быстрее, пока не стали судорожными, и вот он последним качанием буквально вжался в Анахиту, чуть откинувшись назад. «Э-э-э-й», — прошелестели все.
Первый солдат уже отошел и сменил одного из державших ее за ноги. Теперь и начальник начал было развязывать штаны — и вдруг обошел сбоку одного из своих солдат, перекинув ногу через тело Анахиты. У меня даже возникло впечатление, что он хочет сесть ей на грудь. К этому моменту я уже видел сцену под небольшим углом: видимо, девушку чуть повернули, или она слабо попыталась сопротивляться.
Ведьма она или нет, существует дракон или не существует — такими вопросами пришлось озаботиться Нанидату Маниаху, легендарному воину, шпиону и целителю.…А дальше — война, заговор, победа и одиночество, от которого его постарается избавить умная и понимающая женщина.Герою романа Нанидату Маниаху еще далеко до тех событий, которые происходят в «Любимой мартышке дома Тан», и так же далеко от Константинополя до любимой Поднебесной империи. Но если дом для человека — весь мир, то он в любой точке этого мира найдет себе битвы и победы, радость и грусть.
Новый роман Мастера Чэня – новая неожиданность для его поклонников. Да, действие книги тоже происходит в Азии. И это тоже шпионский детектив. Но уже не средневековый, а колониальный.Представьте себе – Британская Малайя, «век джаза», а именно – 1929 год. На этом перекрестке цивилизаций – азиатского мира с рикшами, секретами китайских триад, серебряными колесницами индийских богов, и мира западного – с португальскими парусными кораблями, британскими теннисными кортами и отелями «только для белых» – происходят загадочные события.Совершена серия зверских убийств палочками для еды.Амалия де Соза – молодая португалка с щедрыми добавками малайской и сиамской крови – начинает самостоятельное расследование.
Описанная в романе Мастера Чэня жизнь Маниаха (кстати, происходящего из семьи Роксаны — жены Александра Великого) из Самарканда, купца — повелителя торговой империи, контролировавшей Великий Шёлковый Путь из Китая в Европу, и одновременно разведчика, скорее, главы тайной службы Согдианы — это, безусловно, танец со смертью и страхом. "Танец смерти прост и страшен…" — почти правильно, но простым это фандангорыцарей плаща (учитывая местную специфику, точнее будет сказать — халата), кинжала и арбалета выглядит только после развязки.
Мастер Чэнь (востоковед Дмитрий Косырев) — автор «Любимого ястреба дома Аббаса» и других книг про самаркандского шпиона Нанидата Маниаха, романа «Амалия и Белое видение» и прочих детективов про английскую шпионку Амалию… Средневековый Китай, арабский Восток, колониальная Малайзия… В его книгах всегда — интеллектуальный детектив и изысканное путешествие в экзотические страны.В новом романе «Этна» («Дегустатор-2») — солнечная Сицилия! И — старый знакомый Сергей Рокотов, винный аналитик с почти невероятным для человека такой профессии прошлым.
Новый роман Мастера Чэня – новая неожиданность для его поклонников. Да, действие книги тоже происходит в Азии. И это тоже шпионский детектив. Но уже не средневековый, а колониальный.Представьте себе – Британская Малайя, «век джаза», а именно – 1929 год. На этом перекрестке цивилизаций – азиатского мира с рикшами, секретами китайских триад, серебряными колесницами индийских богов, и мира западного – с португальскими парусными кораблями, британскими теннисными кортами и отелями «только для белых» – происходят загадочные события.Совершена серия зверских убийств палочками для еды.Амалия де Соза – молодая португалка с щедрыми добавками малайской и сиамской крови – начинает самостоятельное расследование.
Мастер Чэнь — псевдоним вполне русского человека Дмитрия Косырева. Он опубликовал под ним пять романов и сборник рассказов, сейчас готовит к изданию новый роман, где действие будет происходить где угодно, только не в Азии. Дмитрий Косырев — востоковед, выпускник Института стран Азии и Африки при МГУ, в качестве журналиста и в иных качествах работал в Китае, Индии, странах Юго-Восточной Азии и продолжает навещать их с завидной регулярностью. Однако, как видно по этому рассказу, не так уж плохо знаком и с Европой.
В начале Северной войны русские войска захватили во время кампании 1703 года шведскую крепость Ниеншанц, стоявшую на Неве. А уже 16(27) мая 1703 года Пётр I в устье Невы основал Санкт-Петербургскую крепость. И это на шведских-то землях, вошедших в состав России лишь в 1721 году! Немудрено, что шведы не оставили попыток вернуть отбитые русскими территории и уничтожить их новую крепость. Одной из таких попыток – 8 июля 1703 года – и суждено было открыть новую страницу в истории государства российского.Этим событиям, навсегда вернувшим России её древние северо-западные земли, и посвящена повесть.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.