Любимый корабль Императора - [2]

Корабли крыли эту карту тщательно составленным психопрофилем и прогнозами к нему. Они как раз неплохо представляли себе, каким будет Томас как человек и как правитель.

Никогда раньше корабли не вмешивались в сферу человеческих отношений, говорили люди.

Раньше люди не совершали нелогичных и нерациональных поступков такого масштаба, говорили корабли. Мы верим в добрые намерения людей, но нам нужно время и новый массив наблюдений, чтобы убедиться в том, что это единичный сбой.

Человечество коллективно поежилось, осознав, что всё это время было объектом пристального наблюдения и что до сих пор избегало вмешательства кораблей в свою жизнь лишь потому, что тех всё устраивало. Человечество уступило и стало ждать, когда начнется беспощадное притеснение людей кораблями. Технократия, технодиктатура, техноапокалипсис. Но ничего подобного так и не случилось. Корабли учредили свой Совет, отныне принимавший участвие в принятии решений вместе с Советом Министров. Это слегка изменило политический расклад, но совсем не так сильно, как ожидали люди. Внутрипланетной политикой корабли практически совсем не интересовались, а во внешней готовы были поддержать все, что, по их мнению, отвечало интересам Империи. Они по-прежнему воевали за Империю на границах, сопровождали ценные грузы, устраивали исследовательские экспедиции и совершенно не пользовались имевшимся у них влиянием, чтобы что-то изменить в жизни людей.

Так и вышло, что Томас вырос на борту Руби-1, под постоянным присмотром опекуна. Сменяли друг друга слуги и учителя, придворные и дети придворных — товарищи по играм. Лишь Руби-1 была неизменна. Руби-1 была рядом всегда.

Она была старше Томаса всего на десять лет. По меркам кораблей это считалось бы детским возрастом, если бы такая характеристика, как возраст, учитывалась ими при распределении социальных ролей. Но корабли руководствовались другими соображениями, и Руби-1, почти ребенок, занимала весьма высокое положение, потому что могла делать расчеты, не очевидные и не интересные другим кораблям. Именно она предложила вмешаться в человеческую политику, она вела переговоры и ставила ультиматумы. Корабли были довольны ее работой. Томаса вверили ее заботам, зная, что она сможет стать ему другом и защитником. Вот только Томас в ту пору об этом не знал. Его как-то забыли предупредить.

***

Когда Томас впервые ступил на борт Руби-1, он был смертельно напуган. Всего две недели назад погибли мама с папой. Он всё ещё время от времени начинал плакать, когда был вынужден говорить с кем-то о них, а говорить приходилось много. Ему объясняли, что потребуется время, чтобы пережить это. Много-много времени. Но почти сразу после похорон, а не через много времени, начались вовсе невообразимые вещи. Вообще-то, Тому никто специально о них не рассказывал, но при нем многое обсуждали, не особенно скрываясь, полагая, что он ничего не поймет. Он действительно понимал не всё и ничего не переспрашивал, чтобы взрослые не сообразили, что он не такой уж и мелкий. Но кое-что он всё-таки понял.

Во-первых, многие, включая дядю Гарри и тётушку Магду, не хотели, чтобы он становился следующим Императором. Том был им глубоко благодарен, потому что и сам совершенно этого не хотел. Они, кажется, чувствовали себя неловко, предлагая кузена Ричарда вместо Тома, и Том никак не мог понять, почему. Они его практически спасали! От постоянных занятий под девизом "вам же предстоит править Империей", от этикета и танцев, от истории и космографии, от техники и технологии… От смерти, как у мамы с папой. Том хотел бы им это сказать, но на всякий случай помалкивал. А то ещё передумают.

Во-вторых, потом корабли взбесились и попытались уничтожить столицу, но люди их остановили — Том не понял, как именно.

В-третьих, корабли решили править людьми и потребовали отдать им Тома, то ли для того, чтобы съесть, то ли для промывки мозгов, то ли в заложники. Взрослые объяснили Тому, что ради жизни всех людей в столице им придется принести его в жертву. Отдать его кораблям. Томас был согласен со взрослыми: именно так и следовало поступить. Но простить им этого не смог. Он не смог их простить даже тогда, когда понял, что у кораблей ему ничего не угрожало. Он твердо запомнил, что люди полагали, что ему может грозить опасность, и все-таки отдали кораблям. Он знал, что они и впредь легко предадут его, если таким образом смогут спастись сами.

На борту Руби-1 его встретила девчонка примерно его возраста, веснушчатая, рыжая и растрёпанная. Она с любопытством смотрела на него с экранов, покрывающих весь коридор. По одной девчонке на каждую панель. Штук пятнадцать точно.

— Привет, я Руби, — сказала она. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — машинально соврал Томас.

Девочка скептически на него посмотрела:

— Судя по твоему лицу, тебе здорово не по себе. А судя по пульсу, ты в ужасе, — помолчав, добавила она. — Отлично держишься, кстати.

— Ни в каком я не ужасе, и вообще, не твоё дело, — огрызнулся Томас.

— А по-моему, очень даже моё. Я твой опекун, ты в курсе?

— А вот и врёшь, — помотал головой Томас. — Мой опекун — корабль! Так что не придумывай.