...Ким не могла поверить своим ушам. Джекс действительно просит ее помочь?
— Ты шутишь? — взволнованно спросила она. — Неужели и вправду хочешь, чтобы я выступила в роли хозяйки на деловом совещании?
— Я... и мой партнер, мы будем очень благодарны...
Девушка обняла его.
— Конечно! Ты столько для меня сделал, позволив приехать и остаться так надолго! И у меня полно свободного времени до следующего заказа... С удовольствием, честно! — она порывисто сжала руку Джекса. — Это как раз по моей специальности! А что нужно сделать? Согласовать поставку продуктов и обслуживание? Или экскурсии для жен? Только скажи, и все будет в ажуре!
— Питание и размещение уже организованы, а вот об экскурсиях я не подумал. Неплохо... — мужчина замолчал. — Куда бы их отправить?..
Ким рассмеялась.
— Предоставь это мне. Что еще?
— Совещание пройдет в моем загородном доме, где все и разместятся, — пробормотал Джекс. — В основном мне нужна хозяйка.
— Что ж, она у тебя есть.
— Спасибо...
Девушка отпустила его руку.
— Беспокоишься? — спросила она. — Я знаю — тебя нелегко испугать. Почему это совещание так важно?
— Мы с партнером хотим выйти на мировой рынок.
— Вот как, представился случай расширить бизнес?
— Да, и Трейси вспомнила, как ей было неприятно в прошлом иметь дело с консервативными иностранцами, то есть их представлениями о доминантной роли мужчин. Возможно, в этой группе не будет приверженцев подобных традиций, но она опасается, что ее низведут до лакея.
— Не объясняй, — перебила Ким. — Стану лакеем.
— Извини, я не то хотел сказать...
— Замолчи, Джекс, только... Не думала, что твой партнер — женщина.
— А я не говорил? — спросил он.
— Вряд ли.
Интересные дела... Женщина-партнер. В голове возникла тысяча неприятных предположений, но Ким отогнала глупые мысли. Сейчас надо заняться работой, чтобы всего за несколько дней успеть составить график действий.
— Сколько будет пар?
— Пять.
— Они говорят по-английски или следует раздобыть переводчика?
— Я думаю, прекрасно говорят.
— Дай список их имен и номера телефонов, и я уточню.
Отлично, работа — лучший способ не думать о Перри, не говоря уже о том, что представился прекрасный способ отплатить другу за его доброту. Впервые с момента пережитого разрыва девушка почувствовала себя нужной.
— Я, конечно, заплачу, — заметил Джекс.
Ким взяла его за руку и потащила в кухню, где упоительно пахло приготовленным на обед ростбифом.
— Эй, еще раз упомяни про деньги, и получишь! — она легонько ткнула его локтем в ребра. — Ты знаешь, я могу...
— У меня уже есть шрамы, — тихо сказал мужчина.
Ким вытянула ногу, чтобы показать острый носок туфли.
— Ты и не представляешь, каково будет, когда тебя пнет одна из этих модных штучек!
— Хорошо, раз ты так настроена, не заплачу ни единого цента. Довольна?
— Рада, что мы понимаем друг друга. Накрывай на стол. Обед готов.
— Воображала! Плохой мальчик!
Джекс вздрогнул и обернулся. Ким убрала с его лба непослушный завиток.
— Очень плохой, — повторила она завитку.
— Что за нездоровый интерес к моим волосам?
— Не глупи, просто эта прядка очень... милая... — чуть не сказала — сексуальная! Осторожно, Кимберли! — Джекс, ты сердишься?
— А должен? — спросил он с убийственной вежливостью.
— Не знаю. Но, похоже... Неужели я тебе в тягость? Если так — признайся, пожалуйста! Меньше всего я бы хотела быть обузой. Ты — мой... лучший друг, — тихо произнесла девушка. — Я люблю тебя.
Она сказала это вслух! Шок продлился лишь секунду — конечно же, он знает, что она любит его — чисто платонически!
Джекс стоял неподвижно и пристально смотрел на Кимберли усталыми светло-карими глазами.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — он отвернулся, подошел к раковине и начал мыть руки. — И тоже люблю тебя.
Слова прозвучали монотонно, безразлично — и потому ранили сердце.
— Все-таки я тебе в тягость...
Джекс пожал плечами. Он производил впечатление человека, который мечтает освободиться от неприятной обязанности. Не хотелось верить языку его тела. Это не может касаться их дружбы — нет, здесь что-то другое... простое! Ну, он же, к примеру, делался ворчливым, когда у него болела голова?..
Необходимо докопаться до сути!
Обойдя Джекса, девушка прижалась щекой к его спине. Услышала, как бьется его сердце — сильно, уверенно. С наслаждением вдохнула знакомый запах.
— Что мне сделать, чтобы стало лучше? — спросила она.
Мужчина замер, потом продолжил яростно намыливать руки. Ким чувствовала, как двигаются его мышцы.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив. Хотя бы улыбнись — как раньше...
— Просто нервничаю из-за следующей недели, — Джекс направился к посудному шкафу и достал две тарелки.
— Это что-то новое, верно?
— Что?
— Нервы. Прежде ты всегда был спокоен!
— Люди меняются.
— Наверное. Но ведь не становятся совершенно другими... — Ким вынула мясо из духовки и поставила на плиту. — Не помню, чтобы у тебя когда-нибудь что-нибудь не получалось.
Почему ей в голову лезут загадочные слова из записки Перри?.. Никогда не стать ровней... Кому? Уж не Джексу ли? Неужели случайные воспоминания о друге детства так испугали ее любовника?
О да, Ким частенько роняла что-то вроде: «Джекс лучше всех умеет растирать спину» или «Джекс гениально починил мой компьютер» или «у Джекса фотографическая память». Ну и что? Разве она не вправе гордиться лучшим другом и его достижениями? Или просто упомянуть по ходу дела? Она же никогда не пыталась унижать самого Перри или других мужчин.
