Любимые не умирают - [5]
— Ничуть! О чем жалеть? А и не одна маюсь. Человека, мужика нынче завела. Да ты его небось помнишь. Федя Кондратьев, вдовцом остался, жена в прошлом году умерла. Хворала долго. Правда, ему дети помогали. А тут и младшая в город поехала, учиться поступила. Мужик вовсе потерялся в хозяйстве, ну, как без бабы жить? А и я одинокая. Поначалу друг дружке помогали по-соседски. Я у него в избе приберу, он дров наколет. Я постирушки справлю, Федя сено в стог смечет. Я поесть приготовлю, он забор починит, почистит колодец. Так-то свыклись. Вдвоем не так тоскливо в наши годы. Уж не выбиваемся из сил, как раньше, все успеваем. Нынче обе коровы в одном стойле живут. Свиньи в общем катухе. Только вот петухов никак мир не берет. Все из-за кур дерутся, всяк свою подружку стережет.
— Это хорошо, что человек нашелся, все ж и поможет, и посоветует,— порадовался за мать Колька.
— Оно поначалу совестно было. Лет уже нимало, но ведь коли по правде, не мужик в постели, хозяин дому нужен. Так и решила, насмелилась. Оно, что ни говори, мужик в доме — вещь необходимая. Куда ни сунься, бабе самой не справиться повсюду. Вон в прошлом году подвал углубил. Какая благодать получилась, не то картоху, все соленья там разместили. На чердаке уже нет сквозняков. Там яблоки и груши сушатся, веники для бани. А и в сарае ни единой щелки не оставил. Я матами все стены утеплила. Крышу в доме перекрыл. Заботливый хозяин, все видит, умеет, всюду успевает. Даже в огороде помогает. Картоху конем обошел, тяпкой так не окучить. Сам огороды вспахал, потом траву косил на сено. Сколько дров наготовил на зиму! У меня отродясь столько не было. Угля завез загодя и всюду сам справляется. Не бурчит, не брешется, грех жаловаться на такого. Я с ним свет увидела заново.
— Небось и не выпивает он? — перебил Колька Евдокию.
— В магазине не покупаем. Свое, домашнее вино делаем. Из слив и яблок, из всякой ягоды. После бани, как положено, выпьем по стакану. Оно голову не глумит, по ногам не бьет, а хворь выгоняет. Я и тебе бутылек привезла. Согрей душу, пусть на пользу пойдет. А у нас в погребе того вина хоть искупайся. Приедешь, сам все увидишь,— уговаривала мать.
— Я бы и поехал, да Степановичу пообещал. Ему брехать нельзя, сама знаешь.
Едва проводил Евдокию, вернулся домой Димка. Глянул на гору харчей, враз смекнул: бабка побывала.
Молча посмотрел на отца:
— Чего мнешься? Садись к столу, лопай!
— А можно? — спросил неуверенно.
— Нужно! Мало что у нас с матерью не заладилось, ты тут ни при чем. Понял?
Димка поспешно согласился, да и как отказаться от такого, чего давно не видел. Мать была скупой на траты и не велела распускать и баловать пузо. Мальчишка, глянув на часы, торопился съесть побольше до возвращенья матери. Еще неизвестно, что скажет она, узнав что Димка ел вместе с отцом деревенские харчи.
Они даже не успели поговорить, как увидели вернувшуюся с работы Катерину. Она вошла совсем неслышно. Заглянула на кухню и кивком позвала сына в спальню. Тот нехотя оторвался от сметаны, встал, вздохнув, понял, будет выволочка, и нехотя поплелся за матерью. А вскоре до Кольки долетело:
— Ты что с голоду помираешь? Почему с ним за один стол сел? Или все забыл? Или мозги просрал? Сколько мучились с извергом, ты ему враз простил и меня предал! Пузо важнее оказалось! Эх-х, ты, слабак! Не получится из тебя путевый мужик!
— Слушай ты, кляча водовозная! Чего сына шпыняешь? Он не только твой, но и мой ребенок! Я его за стол усадил. Мне и базарь! Димка ни при чем, отцепись от него, слышь, мартышка престарелая! Квач из-под козьего хвоста! Не грузи, не наезжай на сына, не заводи и не доставай меня, не то пожалеешь, что наехала. Я не Димка, долго брехаться не стану, вмажу по соплям, ими и захлебнешься, лягушачья чума!
— Ты это что себе позволяешь? Меня при сыне унижаешь? Или опять забыл, откуда вернулся? Может снова туда отправить? — вышла из спальни Катька. Она стояла перед Колькой бледная, со сжатыми кулаками, смотрела на человека с ненавистью.
— Ты мне опять грозишь? Ну, знай, падла, если снова достанешь, урою так, что ни врачи, ни менты не успеют помочь. Жаль, тогда не прикончил насмерть. Зато теперь не видел бы паскуду. Годом больше отсидел бы в ходке, зато освободился бы от тебя на всю жизнь! — кричал ей в лицо.
Жена бросилась к телефону, стала набирать номер. Колька подскочил, вырвал аппарат из рук Катьки, грохнул об пол, тот со звоном разлетелся в куски. Мужик закрыл дверь и положил ключ в карман.
— Все! Комедь закончена, слышь ты, огрызок лысой транды! Угомонись! Я тебе не пацан, чтоб держать меня на ошейнике. Сам умею! И перестань выеживаться, пока не схлопотала, в натуре! Не дано тебе намордник на меня напялить! И не таких в зоне раком ставил!
— Бандитом был, им и остался! — услышал в ответ.
— Знала, на кого соглашалась! Не наезжай, будешь дышать нормально! Хиляй на кухню, корми Димку, поесть не дала сыну. И определи жратву, чтоб ничего не пропало,— приказал хрипло.
Катька не стала перечить. Разложила продукты в холодильнике, Димка ковырялся с телефоном, Колька пошел в ванную, решил там успокоиться и услышал через открытую форточку:
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
Я верный, но с легкостью могу предать. Я сильный, но и у меня есть шрамы. Я ангел, но вместе с тем и дьявол. Я встретил ее, когда мне было шестнадцать, и она была для меня словно глоток свежего воздуха. Она ворвалась в мою жизнь и научила улыбаться. А затем внезапно исчезла, и без нее я больше не мог дышать. Ее улыбка освещала все вокруг, и мое черное сердце трепетало. Мы встретились лишь спустя десять лет — у нее в руке был шприц, а по ногам текла кровь. Она сломлена, и я рад этому. Теперь она не будет думать плохо обо мне или о моем образе жизни.
Что может случиться, если случайно оказаться ночью на берегу моря, когда ты ни о чем не подозревая, созерцаешь на спокойную гладь, вечно находящегося в движении неспокойного океана.
«Сеть Сирано» — это история о неразделенной любви, перенесенная из галантного ХVII века в жесткую действительность современного сетевого пространства. Героине романа всегда казалось, что в ее жизни была только одна любовь, незавершенность которой повлияла на ее дальнейшее одинокое существование. Не умея исправить собственную судьбу, она берется за устройство личной жизни своей дочери и достигает на этом поприще блестящих результатов, пока не понимает, что попала в сеть, которую сама и сплела.
Мы всегда задаем вопрос, что ждет нас в недалеком будущем, забывая про самое главное — о прошлом, которое хранит больше, чем мы подозреваем.
Это история о обычном парне, который живет непримечательной жизнью. Но однажды всё меняется и ему начинает сниться один и тот же сон. В нём он видит девушку, сидящую в беседке. И однажды он встречает её, и его жизнь меняется.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?