Любимая моя - [8]

В то достопамятное лето Барбара при любой возможности старалась улизнуть из душного города. При воспоминании о тех днях сердце девушки начинало ныть, а сознание застилалось пеленой воспоминаний. Янтарные дни… Долгие, напоенные солнцем… Вот они все загорают у бассейна, купаются, плавают. Лоренс учит ее грести вверх по реке. Вечерами, когда жара спадает, игры в теннис. Дразнящая улыбка Лоренса, его смех и всегда на заднем плане ее мать и Генри. А она, дочь, только мостик к счастью этих двоих.

Как можно было так ошибаться? Как ей ни разу не пришло в голову, что Лоренс, блестящий Лоренс, не мог без всякой задней мысли уделять столько времени глупенькой зеленой девятнадцатилетней девчонке? Как могла она не заметить того, что разворачивалась прямо перед ее глазами? Или видела, замечала, но отказывалась воспринимать?

Развязка произвела эффект разорвавшейся бомбы. Однажды Бэб приехала в Ньюкастер и увидела усадьбу Мэйбридж на запоре. Мать спокойно сообщила, что Лоренс улетел в Нью-Йорк. И неизвестно, когда вернется. Тогда же мать призналась, что Райленд-старший пригласил ее на ужин. Этот ужин и положил начало долгому старомодному ухаживанию Генри за Анной, завершившемуся шесть месяцев назад предложением руки и сердца.

С Лоренсом Бэб встретилась только три года спустя. И увидела перед собой совершенно другого человека — холодного, безразличного к ней, далекого. Неудивительно, теперь она больше ему не нужна. Пара Генри-Анна готовилась к вступлению в брак. Ее же, Барбары, роль исчерпала себя.

— Ты выпьешь кофе или предпочитаешь сидеть здесь и мечтать о небесных кренделях?

Голос Рона вывел ее из задумчивости. Юноша припарковал автомобиль возле небольшого кафе у станции автообслуживания. Бэб бодро улыбнулась и толкнула дверцу машины, упрятав неприятные воспоминания подальше в закоулки памяти.

С трудом застегнув чемодан, Бэб разогнулась, с болью оглядывая пустые стены спальни. Прошло больше недели с того собеседования, а Лоренс так и не дал о себе знать. Едва ли человеку, привыкшему принимать в день не одно важное решение, нужно столько времени, чтобы справиться с пустяковым вопросом: давать или не давать ей временную должность в своей карманной авиакомпании. Он сознательно унижает ее! Но пусть знает: она никогда не позвонит ему первой.

— Это все? — спросил Рон, заходя в комнату.

Бэб кивнула, и он поднял чемоданы.

— Я даже не подозревала, сколько у меня здесь осталось всего, — сказала она печально.

Дойдя с Роном до дверей, Барбара обернулась. Горло сдавил спазм. Уже давно она живет самостоятельно, но этот дом оставался ее домом. Каждая комната хранила воспоминание о детстве, об отце…

Недавно дом продали, скоро должны приехать хозяева, а пока она может войти сюда, не постучавшись. Эта щемящая боль не покидала ее в течение последних двух дней, пока она помогала матери паковать вещи. Бэб выглянула из окна, туда, где за густыми зелеными зарослями краснела черепичная крыша Мэйбриджа. После свадьбы туда приедет ее мать, чтобы провести какое-то время в роскошной обстановке красивого старинного особняка, а затем супруги переедут в Билтлоу.

Бэб до боли сжала кулаки. Может быть, ее родители никогда бы не сошлись вновь, но надежда все же была. Она испарилась в тот день, когда Лоренс Райленд въехал в Мейбридж.

Бэб выудила из заднего кармана джинсов фотографию, которую нашла в своей спальне среди прочих принадлежащих ей вещей. Она не помнила ни кто ее сделал, ни почему она решила ее сохранить. Прищурившись, взглянула на цветной снимок. Лоренс в потертых джинсовых шортах и черной тенниске, скрестив руки на груди, лениво улыбался в камеру. Рядом с ним длинноногая девятнадцатилетняя девушка. Она смотрит не в фотообъектив, а на мужчину, который рядом. Взгляд выдает девушку с головой…

Барбара швырнула снимок в черный пакет для мусора и догнала Рона, который уже укладывал чемоданы в багажник машины.

— Ты уверен, что не хочешь остаться на ленч?

Она все еще чувствовала себя виноватой в том, что испортила приятелю субботнее утро, заставив перевозить свои пожитки на общую квартиру. Однако ты ни о чем не просила его, напомнила себе Бэб. Он сам предложил. Более того, настоял на этом.

— Нет, не до еды, — ответил Рон, взглянув на часы. — Мне скоро пора бежать. Не могу опоздать на матч. Ты действительно не желаешь пойти? Без твоей поддержки мне не сыграть как следует.

— Прости, Рон. У меня много дел.

— Тогда как насчет пиццы вечером? Я за тобой заеду.

— Идет, — согласилась Бэб. — Только заезжать за мной не надо. Я приеду поездом или одолжу машину у матери. Встретимся у нас в квартире около восьми. И угощать буду я, — добавила Барбара твердо. По крайней мере хотя бы так она отблагодарит друга за все хорошее, что он для нее сделал. Конечно, эта трата пробьет немалую брешь в ее и без того скудном бюджете.

Она уже собралась было возвращаться в дом, когда Рон из окошка машины протянул ей конверт.

— Это письмо пришло на твое имя вчера. Прости, забыл отдать сразу. Из «Смит Эйр».

Кивнув, Барбара распечатала конверт и быстро пробежала послание. И Рон до сих пор держал это у себя?..