Любимая игра - [61]
Прекрасно грести назад, камыш царапает байдарку по дну и превращает ее в большой хрупкий барабан. Мартин – индейский вождь, сидит рядом на корточках, запеленутый в спальник. В небесах являлись материки огня.
– Когда я дома, – громко сказал Мартин, – меня едят крысы.
– Мне жаль, Мартин.
– Целые сотни крыс.
Когда Бривман увидел огни лагеря, у него возникло дикое желание проехать мимо, грести дальше по озеру вместе с мальчиком, остановиться где-нибудь вверх по берегу среди голых берез.
– Говори тише, Мартин. Нас убьют, если услышат.
– Ну и ладно.
Зеленый? Бежевый? В автобусе он пытался вспомнить, какого цвета палата матери. Так можно было не думать о том, что она в ней лежит. Какого-то осторожного оттенка, назначенного на медицинской конференции.
В этой палате она проводит все время. Оттуда хороший вид на южные склоны Мон-Рояля. Весной чувствуется запах сирени. Хочется распахнуть окно, чтобы запах стал сильнее, но нельзя. Фрамуга поднимается лишь на вот столько. Самоубийцам ни к чему мусорить собою на лужайке.
– Давненько мы вас не видели, мистер Бривман, – сказала старшая медсестра.
– Правда?
Мать смотрела в потолок. Он тоже взглянул. Может, там происходит нечто, о чем никто не знает.
Стены были приятного серого цвета.
– Тебе лучше, мама? – подал он реплику.
– Лучше ли мне? лучше для чего? я что, должна выйти наружу и посмотреть, что он делает со своей жизнью? спасибо, для этого можно не выходить, можно лежать тут, в этой комнате, рядом с сумасшедшими, твоя мать в сумасшедшем доме…
– Ты знаешь, что это не так, мама. Просто место, где ты можешь отдохнуть…
– Отдохнуть! Как мне отдохнуть с тем, что я знаю? предатель, а не сын, думаешь, я не знаю, где я? с их иглами и их вежливостью, мать в таком положении, а он уехал купаться…
– Но, мама, никто не пытается навредить…
Что он делает, спорит с ней? Она выбросила одну руку, нащупывая что-то на ночном столике, но оттуда все было убрано.
– Не перебивай мать, неужели я мало страдала? больной человек пятнадцать лет, я что, не знаю? я что, не знаю, я что, не знаю..?
– Мама, пожалуйста, не кричи…
– О! он стыдится своей матери, его мать разбудит соседей, его мать распугает его гойских подружек, предатель! что вы все со мной сделали! мать должна быть спокойна, я была красива, я приехала из России красавицей, на меня смотрели люди…
– Можно, я с тобой поговорю…
– Люди говорили со мной, разве мой ребенок со мной говорит? весь мир знает, что я лежу здесь камнем, красавица, они называли меня русской красавицей, но что я дала своему ребенку, предает мать, думать об этом не могу, получить такое от своего собственного ребенка, так же точно, как то, что сегодня везде вторник, получаешь от своего собственного ребенка, что я получила, в моем доме крыса, жизни своей поверить не могу, что это должно было со мной случиться, я была так добра к родителям, у моей матери был рак, доктор держал ее живот рукой, мне кто-нибудь помогал? сын мой шевельнул пальцем? Рак! рак! я должна была видеть все, я раздала свою жизнь больным людям, это не моя жизнь, видеть это все, твой отец тебя бы убил, у меня старое лицо, я не знаю, кто это в зеркале, морщины там, где я была красива…
Он сел, уже не пытаясь ее прерывать. Если она и позволит ему говорить, то не станет слушать. На самом деле, он понятия не имел, что смог бы сказать, если б даже знал, что она слушает.
Он попытался отпустить воображение побродить, но, дожидаясь конца этого часа, зависал на каждой нелепой детали.
Он постучал в тамарину дверь около десяти. Внутри зашептались. Она окликнула:
– Кто там?
– Бривман с севера. Но ты занята.
– Да.
– Хорошо. Спокночи.
– Спокночи.
Спокойной ночи, Тамара. Я вполне могу поделиться твоим ртом. Он принадлежит всем, как парк.
Он написал Шелл два письма, а потом позвонил, чтобы удалось уснуть.
Предполагалось, что команда Эда в бейсболе победит.
Линии фола на поле обозначались израильскими флагами.
Какое право он имеет возмущаться тем, что они использовали этот символ? Он же не выгравирован у него на щите.
Ребенок угрожающе размахивал бутылкой «пепси», подбадривая свою команду.
Бривман раздавал хот-доги. Он радовался, что научился подозревать своих гойских соседей в нечистоплотности, не верить во флаги. Теперь он мог применить это знание к собственному племени.
Хоумран.
Отправь своих детей в александрийские академии. Не удивляйся, если они вернутся александрийцами.
Троекратное ура. Мазл тов[111].
Привет, Канада, огромная Канада, ты, бестолковые прекрасные ресурсы. Все здесь канадцы. Еврейская маскировка не сработает.
Когда Эду пришла очередь судить, Бривман направился через поле к болоту и стал смотреть на Мартина, истребляющего комаров. Бульдозерист хорошо знал Бривмана – тот часто приходил сюда посмотреть, как Мартин выполняет свою миссию.
Мальчик убил больше шести тысяч комаров.
– Я убью для тебя нескольких, Мартин.
– Это не увеличит мне счет.
– Тогда я открою свой.
– Я выиграю.
У Мартина промокли ноги. Некоторые укусы определенно воспалены. Надо бы отправить его в корпус, но, похоже, мальчик на седьмом небе. Все его дни – 99 процентов.
– Слабо вам открыть свой счет.
Издательство выражает благодарность канадскому Совету по искусству и канадскому Министерству иностранных дел и внешней торговли за финансовую поддержку в издании книгиПеред вами один из лучших романов Леонарда Коэна, бунтаря и ниспровергателя основ, духовного гуру «поколения искренности» – знаменитых «шестидесятников» бурного XX века, номинанта Нобелевской премии 2005 года в области литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Леонард Норман Коэн родился в 1934 г. в Монреале (Канада). В 1956 г. вышел первый сборник его стихов «Давай сравним мифологии». В 1960-е гг. Коэн дебютировал как прозаик, выпустив романы «Любимая игра» и «Прекрасные неудачники». Сам он в это время живет на островке Гидра в Средиземном море и пишет композиции, которые войдут в его первый альбом «Песни Леонарда Koэна» (1968). После появления этого альбома Коэн приобрел всемирную известность как композитор и исполнитель собственных песен.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Журналистка Эбба Линдквист переживает личностный кризис – она, специалист по семейным отношениям, образцовая жена и мать, поддается влечению к вновь возникшему в ее жизни кумиру юности, некогда популярному рок-музыканту. Ради него она бросает все, чего достигла за эти годы и что так яро отстаивала. Но отношения с человеком, чья жизненная позиция слишком сильно отличается от того, к чему она привыкла, не складываются гармонично. Доходит до того, что Эббе приходится посещать психотерапевта. И тут она получает заказ – написать статью об отношениях в длиною в жизнь.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Рассказ о том, как прогулка по морскому побережью превращается в жизненный путь.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
После «Биг Сура» Керуак возвращается в Нью-Йорк. Растет количество выпитого, а депрессия продолжает набирать свои обороты. В 1965 Керуак летит в Париж, чтобы разузнать что-нибудь о своих предках. В результате этой поездки был написан роман «Сатори в Париже». Здесь уже нет ни разбитого поколения, ни революционных идей, а только скитания одинокого человека, слабо надеющегося обрести свое сатори.Сатори (яп.) - в медитативной практике дзен — внутреннее персональное переживание опыта постижения истинной природы (человека) через достижение «состояния одной мысли».