Любимая для бессмертного - [26]

Я впустила Рене в блок и заперла за собой двери на ключ, понимая, что кого-то не смутит понятие личного пространства, и он обязательно попытается подслушать или посмотреть, что же происходит за закрытой дверью. Рене, воспользовавшись моим приглашением, опустил сумку на пол, сам устроился на разваливающемся стуле и постучал указательным пальцем по скатерти.

— Опять бесплатно, — проворчала та, оживляясь. — Вы меня таким образом истощите до дна! Мне нужно пополнять мой энергетический ресурс! Мне надо денег!

— Тебе нужны эмоции, — строго ответил ей Рене, прижимая ладонью. — А не деньги! Но эмоций ты и так наелась предостаточно, пока валялась у меня в кабинете.

— Там, — провозгласила скатерть, — они не вкусные.

— Ты мне тоже не очень нравишься, — с улыбкой промолвил Рене. — Но давай-ка пока прекратим этот разговор, ладно? Анна, я принес тебе одежду.

Я оторопело уставилась на него.

— Одежду?

— Ну, да. Часть — надеюсь, ты не обидишься, — одолжил у твоей предшественницы, она же тоже явно воспользуется твоим. Ну, а часть пришлось обновить. Думаю, я угадал с размером.

— Рассматривал меня? — хмыкнула я то ли в шутку, то ли с затаенной обидой.

— Конечно, — подмигнул мне Рене. — И у меня отличный глазомер.

— Это отвратительно, — фыркнула я.

— Да? — он весело изогнул брови, и я вдруг задалась вопросом, в курсе ли этот мужчина, насколько он хорош собой.

Наверное, да? Сложно не замечать очевидное. Эти синие глаза буквально прожигали насквозь; я чувствовала себя так, словно начинаю таять. Восковая свечка, не иначе.

— Ладно, не отвратительно, — закатила глаза я. — И вообще, спасибо, что принес мне сменную одежду, потому что в этом я бы сошла с ума.

— И все же, — промолвил Рене, — было бы гораздо лучше, если б ты перебралась в нормальную квартиру.

Конечно, любой разумный человек с ним сейчас бы согласился. Но я услышала в этих простых и вроде как заботливых словах что-то опасное для себя.

— Здесь тоже нормально жить, — уверенно промолвила я. — Ну и что, что ободранные стены? Это не такая большая проблема, как тебе может показаться! Бывает и хуже! Клопы не бегают, тараканы тоже…

— Да, не бегают, — кивнул Рене. — Но все же, там комфортнее. Никто не будет мешать.

— Мне не мешают девочки, — решительно ответила я.

— Мешать могут не только они.

— А кто еще?

Рене вздохнул.

— Нам придется исследовать здесь каждый сантиметр.

Я посмотрела на него и буквально ощутила, как во мне поднимается волна гнева.

— Ты хочешь сказать, — прошептала я, — что ты собираешься закрывать цех?

Не сказать, что Рене слишком обрадовался моему вопросу. Он тяжело вздохнул, а потом мягко промолвил:

— Будут дополнительные проверки.

— Значит, собираешься закрывать, — испуганно выдохнула я.

Не знаю, каким образом умудрилась за такое короткое время загореться идеей все здесь восстановить, но от одной мысли, что дело у меня сейчас элементарно отберут, просто потому, что кто-то счел его бесперспективным на самом старте, становилось дурно. Рене же, оправившись от первого удивления, поднялся на ноги и взглянул на меня с потрясающей серьезностью.

— У меня нет полномочий распоряжаться закрытием или открытием цеха. Я вообще не имею права влиять на экономическую деятельность страны, если это не необходимо для поддержания баланса. К сожалению, цех оказался на стыке двух сфер влияния. Да, экономически он невыгоден. Мне пришлось потратить очень много времени, чтобы убедить местные власти не спешить с принятием окончательного решения, потому что я надейся напасть на след и получить доказательства.

— Какие именно доказательства?

— Того, что другие Истинные, которые трудились еще при Матильде, продолжают расшатывать общую ситуацию и пытаются разрушить баланс ради собственной выгоды.

Звучало серьезно. Я непроизвольно вздрогнула.

— И как? — спросила, стараясь не выглядеть слишком скептично. — У тебя что-то получается? Есть возможность действительно что-нибудь доказать?

Рене вздохнул.

— Тут осталось слишком мало энергетических следов. Эту должность не просто так передали в мое ведомство, и на нее следовало назначить человека, который работал бы скорее дознавателем, чем главой швейного цеха…

— Но назначили меня. Почему?

— Потому что Томас — последний дурак со слишком длинным языком!

Глаза Рене опасно сверкали. Сам он, гневаясь, выглядел как-то необычно — словно в нем клокотала, вырываясь на свободу, магия. Мне подумалось, что, если прищуриться, так, чтобы картинка перед глазами немного размылась, то удастся увидеть силовые всполохи вокруг него, яркие языки огня, пожирающие воздух вокруг.

Но я этого не сделала. Мне и так в жизни предостаточно впечатлений, чтобы сейчас еще и проверять, как там у Рене выглядит аура.

— Значит, — промолвила я, — вы хотели отправить управляющего в этот цех только ради того, чтобы собрать доказательства, да?

— Да.

— И судьба сотрудников никого не волновала.

— Я не желаю им зла, — твердо промолвил Рене. — Но они, добровольно или нет, осознанно или не очень, занимались деятельностью, которая могла причинить балансу серьезный вред. Надо собрать достоверные факты, понять, что здесь происходило все эти годы. Разобраться, в конце концов!