Любимая для бессмертного - [20]
Что ж, я даже могла их понять. Рядом с Рене мой собственный мозг тоже улетел бы в дальний полет, будь я чуть меньше испугана и чуть проще относись ко всему, что происходило вокруг. Но создаваться в этом мужчине я, само собой, не собиралась, я ж еще не сошла с ума! Мало ли, как он отреагирует, если поймет, что имеет надо мной большую власть, чем хотелось бы?
— В общем, ничего я от Эмилии не добьюсь, — Рене явно решил не развивать тему своих взаимоотношений с женщинами. — Но суть не в том. Теперь по документам должность — твоя, и исследования будем проводить… Осторожнее. Если ты хочешь этим заниматься, конечно.
Мне следовало искренне сказать, что я понятия не имею, что делать со швейным цехом, как им управлять и что это вообще за зверь, но почему-то язык не поворачивался. Вроде так просто было одним махом отказаться от тяготившего занятия, а я все равно не решалась, только с сомнением посмотрела на мужчину и промолвила:
— Думаю, стоит поговорить с людьми… Вдруг все не так критично, как кажется?
— Может быть, — согласился Рене.
— Я поговорю! — пообещала я. — А потом расскажу, что да как. Они же там трудились. Они должны знать больше! Если они не платили налоги и делали что-то незаконное, да, это плохо… Но ведь они всего лишь сотрудники!
— Ты права, — кивнул мужчина. — Спасибо за столь ясный, мудрый взгляд.
Я почувствовала, что краснею.
Мы одновременно вскочили со своих стульев. Рене взглянул на меня так, словно пытался что-то высказать, но почему-то не решался. Странно, вообще-то он казался мне очень смелым мужчиной, но, очевидно, что-то со мной самой было не так.
— Все в порядке? — уточнила я. — Или я сделала что-то не то?
— Нет, ну что ты, — расплылся в улыбке он. — Просто мне, наверное, уже пора. Если ты не против, я возьму документы? Завтра вечером заскочу к тебе и верну.
— Хорошо, — кивнула я. — Попробую завтра поговорить с сотрудниками…
— Отличная идея, — согласился Риан. — А пока отдыхай. Тебе надо восстановиться после использования сил. Я поищу какое-то руководство для такого типа дара, чтобы тебе было не так сложно. И… Хорошего вечера?
— Хорошего вечера.
Мне на самом деле не хотелось, чтобы он уходил, но не могла же я схватить мужчину за руку и потребовать со мной остаться! В самом деле, это было бы странно. Потому я просто смотрела на него, чувствуя себя, если честно, идиоткой, и вздрогнула, когда он резко наклонился ко мне и коснулся губами щеки.
— Если что — дерни скатерть, она знает, как меня вызвать, — шепнул мне на ухо Рене и растворился в воздухе.
В этот раз у меня не возникло вопросов, где же я проснулась — растрескавшийся потолок и бедное убранство комнаты в общежитии говорило само за себя. Наверное, любой нормальный человек на моем месте просто принял бы предложение Рене и перебрался в приличную квартиру, но стоило мне только представить ежеутреннее перемещение в том кошмарном транспорте, как сразу общежитие казалось милым и довольно комфортным. Всяко лучше мертвых лошадей!
Впрочем, когда я проснулась, оно внутри оставалось таким же вымершим. Ночью я слышала шум с нижних этажей, но сейчас не было ни звука.
И ни капли горячей воды.
Кое-как помывшись под холодной струйкой — а можно сказать, и вовсе каплями, — в душе, позавтракав бутербродом, который удалось вытрясти из скатерти-самобранки без лишних споров с ее стороны, я решительно направилась на работу. Почему-то мысль о швейном цехе вдохновляла меня с каждым часом все больше и больше. Мне бы подумать, как я буду жить, что есть, во что одеваться, если сейчас в ситуации «все свое ношу с собой», а я вместо этого с ума сходила от беспокойства за швей и боялась, что их закроют.
Тамила, с которой мы столкнулись в коридоре общежития, смерила меня полным ненависти взглядом.
— Хорошо устроились, госпожа Анна, — фыркнула она.
— Что вы имеете в виду? — холодно уточнила я.
Ни о каких «хорошо устроились» в контексте этого общежития и речи не могло быть. Горячей воды нет, спала я, как принцесса на горохе — потому что матрас, по ощущениям, этим горохом и набивали, а отнюдь не чем-то мягким, — шея исколота перьями, торчавшими из подушки… Еще и на улице испортилась погода, и я полночи слушала, как какая-то ветка стучится мне в окно.
— Ну как же, — Тамила направилась к ступенькам, показывая, что если я желаю услышать ее ответ, то должна поторапливаться. — Сначала настучали на наш коллектив, не задумываясь о последствиях, выслужились, госпожа Анна, а теперь явились сюда в виде высокого начальства и собираетесь выведывать все тайны и дальше? Еще и ждете, что вам будут кланяться в ножки. Как вчерашний доклад женишку, многое смогли ему поведать? Скоро нас закроют?
Мы вышли на улицу, в промозглое, серое утро, и Тамила решительно зашагала к швейному цеху. Я двинулась следом за нею и возмущенно спросила:
— С чего вы решили, что нас должны закрыть?
— Ну, а зачем тогда все это было? — Тамила развернулась и воззрилась на меня, как на врага народа.
При свете дня, хоть небо и было затянуто тучами, я увидела, насколько Тамила побледнела и осунулась за ночь. Почему-то вспомнились люди из прошлой, нормальной жизни. Женщина выглядела так, словно у нее очень сильно болело сердце, и она не спала всю ночь.
