Любимая для бессмертного - [22]

Я вздрогнула. Рене? Он совершенно не походил ни на сердцееда, ни на хладнокровного убийцу. Нет, он мог бы — слишком хорош был собой, чтобы считать, будто женщины к нему равнодушны! Но все равно Рене не казался мне тем, что ради выгоды заводил бы отношения с какой-то бессмертной и пытался отобрать у нее место. Верить в это я не собиралась.

— Заместитель Матильды прибыл к нам и сказал, что у нас есть два варианта. Попытаться все рассказать новому Хранителю и молиться, чтобы он не отправил всех нас в какую-нибудь жуткую тюрьму… Или вести себя тихо и продолжать работать. И мы работали! Мы несколько лет работали, никого не трогали, пока ты… Пока та, как ты говоришь, другая Анна не растрепала ему все в мельчайших подробностях. Теперь наше руководство сбежало, у нас на руках почти нет никаких лицензий, кроме нескольких на вышедшие из моды обыкновенные платья, нам всем грозит не только потеря работы и жилья, а и тюрьма! И ты ждешь, что к тебе тепло отнесутся?

— Безвыходных ситуаций не бывает, — возразила я. — Если все живы и могут работать, значит, есть шанс!..

Безвыходная ситуация у меня была. Когда я смотрела, как угасал дядя, как он уменьшался в росте, кренился к земле, сутулился, словно старался спрятаться от посторонних взглядов, втягивая голову в плечи… Мой бедный дядюшка в конце превратился в тень самого себя, но оставался неисправимым оптимистом. Он все говорил, что считает меня необыкновенной, что в моей жизни случится что-то такое, что заставит меня не просто двигаться вперед, а взобраться на вершину.

Угасая, он все еще пытался меня зажечь.

И теперь я действительно поверила в его слова.

— Мы все сделаем вместе, — решительно промолвила я. — Соберите где-нибудь всех сотрудников. В каком-то из залов. Я хочу обратиться к ним и обсудить план дальнейшей работы.

Тамила не прониклась огромным доверием по этому поводу, но, поразмыслив секунды две, кивнула. Она велела мне возвращаться в мой кабинет, а сама куда-то умчалась. Я слышала ее громкий, но уже не такой неприятный, как мне сперва показалось, голос откуда-то с первого этажа и пыталась разобрать слова, но безуспешно. Ожидание затягивалось; я нервно ходила по полуразваленному кабинету, пытаясь отыскать в опустошенных шкафах хоть какую-то зацепку, но ее там не было — не считая нескольких скалок, которые едва не изодрали мне рукав, конечно.

Спустя полчаса Тамила вернулась и жестом велела следовать за нею. Я уверенно зашагала за женщиной, но с каждым преодолеваемым метром уменьшалось не только расстояние между мною и моими подчиненными, а и моя смелость.

Наконец-то Тамила открыла передо мной дверь, что вела в одно из отделений цеха. Я сделала шаг вперед, вышла к собравшимся людям — и ужаснулась.

Откуда их так много?!

Я совершила попытку сосчитать всех тех людей, что сейчас стояли в зале и внимательно смотрели на меня, но потерпела неудачу, взгляд сбивался уже где-то на десятом. Мотнула головой, немного приходя в чувство, и взглянула на сотрудников еще раз.

Кажется, среди присутствующих не было ни одного мужчины. Швеи, гладильщицы, закройщицы, упаковщицы и представительницы других профессий, о которых я, в силу своих ограниченных знаний о швейном производстве, знать не знала, все они стояли и внимательно смотрели на меня, явно дожидаясь, пока скажу что-нибудь толковое.

— Здравствуйте, — промолвила я, чувствуя нарастающую неловкость. — Меня зовут Анна, и я — ваша новая начальница.

Реакцией на мои слова была тишина. Женщины и девушки — а они все были разных возрастов, хотя большинство казались довольно молодыми, — с недоверием глядели на меня, дожидаясь, что же еще смогу сказать. Может быть, они подозревали, что я буду рассказывать о каких-то глупостях или, как и все мои предшественники, потребую от них чего-то незаконного?

— Не буду таить, — набравшись смелости, заявила я, — что сейчас цех находится на грани расформирования. Но я не хочу, чтобы вы потеряли работу и жилье. Потому мы вместе должны сделать все, чтобы отстоять наше производство. Сама я этого сделать не смогу…

— Мы тоже не сможем ничего сделать, — шагнула вперед женщина лет сорока с серьезным, почти орлиным взглядом. — Потому что о какой работе идет речь, если у нас даже нет материалов? Нам не над чем работать!

Я вздохнула.

— Я видела на складах в подвальном помещении ткани. Что это за материалы?

— Это старая ткань, из которой мы шили платья, — промолвила все та же женщина. — Она наверняка уже сгнила!

— А если нет?

Воцарилась тишина. Никакого доверия или надежды во взглядах женщин не появилось, но ни одна из них до сих пор не решалась заговорить и высказать свои опасения. Я понимала, что могла бы наговорить много всего о помощи извне, но сомневалась, что Рене пойдет на такой шаг. Ведь я обещала найти доказательства того, что этот цех действительно нужен, а не дополнительную гору проблем ему на голову!

— Пойдемте со мной, — решительно промолвила я. — Посмотрим ткани. Если там все сгнило — опускайте руки и можете останавливаться, хотя и тогда можно попытаться найти варианты. Но если материалы у нас есть, то вы пообещаете мне попытаться что-нибудь сделать!