Любила и люблю - [4]

Она вспомнила дешевое золотое колечко, купленное ей когда-то Дорианом. В глубине души она понимала, что этот скромный дар значил для нее гораздо больше, чем роскошный презент Криса. Впрочем, шутливое замечание Дориана позволяло надеяться, что он не знает о ее вдовстве.

– Полагаю, он не появится до вечера? – поинтересовался он.

– Вообще-то он в отъезде, – солгала Констанс, и тут же спросила себя: а почему бы не сказать Дориану правду, тем более что момент для этого идеальный? Боже, что с ней такое происходит? – Ты превратился в типа, который крутит шашни с замужними женщинами? – колко спросила она. – Уж не поэтому ли ты до сих пор не женат?

В серых глазах Дориана снова загорелся озорной огонек.

– Есть лишь одна особа, с которой я охотно закрутил бы роман.

– В таком случае, боюсь, ты напрасно теряешь время, – быстро отозвалась Констанс. – Эти игры не в ее вкусе.

– А раньше ты была более сговорчивой, – хрипло парировал он.

– Тогда я была твоей женой, – тут же нашлась она.

– Ты любишь мужа?

Глаза ее чуть расширились.

– Что за вопрос? Я бы не вышла за него, если бы не любила. А теперь, если ты позволишь… – И она торопливо вышла из комнаты.

Обычно после конной прогулки Констанс мылась в душевой, примыкающей к служебным помещениям, но сейчас она бегом поднялась наверх и заперлась в спальне.

Дориану нельзя доверять. Он даже не скрывал, что готов закрутить с ней интрижку.

Холодный душ не произвел на нее обычного освежающего действия. Чувствуя себя по-прежнему не в своей тарелке, Констанс вышла из ванной. Черт бы побрал этого малого! Как же она его недооценивала!

Раньше он был другим. Их близость всегда была мгновенной и бурной, без долгих прелюдий. Они были слишком юны и неопытны, чтобы осознать, что наслаждение доставляет не только и не столько сам акт соития, сколько долгая дразнящая игра, предшествующая ему.

Но сейчас его глаза источали ласку и еще что-то неясное, а оттого вдвойне возбуждающее.

Констанс вытерлась насухо, надела бледно-голубое шелковое платье, быстро причесала влажные волосы и легко сбежала вниз по лестнице. Нужно как можно скорее отделаться от Дориана.

Она поставила на плиту чайник и выставила на поднос ярко желтые чашечки, специально подобранные к светлому дереву буфета и желтым гардинам, – все это было призвано сделать более теплым помещение, выходящее окнами на север.

Констанс обернулась и… наткнулась взглядом на Дориана, стоявшего в дверном проеме.

Сердце у нее так и подпрыгнуло. Как давно он наблюдает за ней? Было неприятно осознавать, что все это время он исподтишка следил за каждым ее движением.

– Уже скоро, – жизнерадостно известила она, пытаясь за небрежным тоном скрыть таящееся внутри напряжение.

– Я не спешу, – заверил Дориан.

Чего нельзя сказать обо мне, подумала Констанс. Чем скорее будет готов кофе, тем раньше он отсюда уйдет.

– Здесь очень мило, – продолжал он.

О Боже! Так он в ее отсутствие успел все осмотреть?

– Я рад, что твой муж не стал навязывать тебе своего вкуса. Ты устроила все именно так, как мы мечтали. – В его тоне ей почудились циничные нотки. – Одна беда – с тобой здесь живу не я.

– Удивительно, что ты еще что-то помнишь, – негромко сказала она.

Черная бровь Дориана взмыла вверх.

– Я помню все, Конни! – Он оторвался от двери и медленно двинулся к ней. – Абсолютно все!

Констанс настороженно посмотрела на него. Как ей поступить? Отпрянуть? Увернуться?

– Я помню все, о чем мы когда-либо говорили, и все, что мы делали вместе.

Он был сейчас так близко, что она могла разглядеть до мельчайших подробностей его лицо: характерный разрез темно-серых глаз, длинные пушистые ресницы и даже несколько серебряных волосков, прокравшихся в черную как вороново крыло шевелюру. Она не сомневалась, что он собирается поцеловать ее, – это было написано у него на лице. Констанс быстро шагнула в сторону и распахнула дверцы буфета.

– Как насчет бисквита к кофе?

Он улыбнулся, почувствовав ее смятение, и снова привалился к дверному косяку, небрежно сложив на груди руки.

– Спасибо, не хочу.

Она разлила кофе в чашки и подхватила поднос.

– Ну, теперь можно завтракать!

– Я отнесу! – категорично заявил он.

Поколебавшись, она передала поднос Дориану, и как только пальцы их соприкоснулись – случайно или нет, Бог его знает! – по телу ее пробежала крупная дрожь. И Констанс стало ясно, что в последующие полчаса ей придется собрать все свои силы, чтобы выглядеть равнодушной и спокойной.

А она – увы! – никогда не была хорошей актрисой.

2

– Что ты делала с тех пор, как мы расстались? – Дориан сидел, закинув ногу на ногу, и держал на весу чашечку кофе.

Констанс чуть пожала плечами.

– Ничего особенного. Отец умер несколько лет тому назад.

– Да я в курсе. Но я не об этом спрашиваю.

– А больше ничего и не происходило.

Он снова вскинул вверх черную бровь.

– Так уж и ничего? Между прочим, ты за это время успела выйти замуж и открыть свой магазин.

Господи, как же хороша она была сейчас! Он столько думал о ней, так часто видел ее во сне… но реальность оказалась просто ошеломляющей.

– Но ведь ты об этом и так уже знаешь! Моя жизнь ничем не примечательна.

– А тогда, когда ты ушла? – Дориан никак не мог понять, почему она не захотела закончить образование.