Люби меня всего - [87]

Он перевернулся на бок и приподнялся на локте.

— О чём ты думаешь? — спросил он, искренне заинтересованный и довольный.

Я положил руку на его голый бок и провёл ладонью по его тёплой коже.

— Я как раз думал, как сильно люблю изучать тебя. Внутри и снаружи. Разум, тело и душу, — я опустил руку на его поясницу и притянул его ближе. Он подвинулся без вопросов, и его лицо оказалось рядом с моим. — Я люблю тебя, Орин. Всего тебя. Надеюсь, ты это знаешь, — прошептал я ему в губы.

— Знаю, — он соединил наши губы, лишая меня дыхания. По всему моему телу пронеслось трепещущее, покалывающее тепло, и я вздохнул, так как никогда в жизни не был счастливее. Он не ответил на моё признание, но я пока и не ожидал этого. С любовью приходило полное доверие, а мы всё ещё не совсем пробились через этот барьер. С каждым днём становилось лучше, но с Орином были необходимы время и терпение.

Орин прижал меня к кровати и углубил нашу связь, проводя языком вдоль моего и прижимаясь ко мне. За всё время я видел, как растёт его смелость, и наши поцелуи становились жарче. Со времени нашей поездки в Торонто и с прогрессом наших с Коэном отношений, Орин не чувствовал того же самопроизвольного давления зайти дальше, однако в тот вечер решительность Орина вернулась.

Его руки скользили по моей голой груди, как никогда раньше, прежде чем его язык проник в мой рот. Его движения подогревали моё растущее желание, и я встретил его жаркий поцелуй своим, толкая нас дальше по этой дороге. Между его вкусом и ловкими пальцами, которые продолжали касаться моих твёрдых сосков, я не смог подавить стон, который вырвался из моего горла.

Оторвавшись от моих губ, Орин лёг на меня сверху и уткнулся лицом мне в плечо. Его обнажённая шея манила меня. Я не колебался, лизнув и поцеловав его ухо. От этого он ахнул, и его руки крепче сжали мои бока. Я никогда не видел, чтобы он так реагировал. Эти звуки раздались так близко к моему уху, что подтолкнули меня продолжить. Я перевернул его на спину, оседлав его талию, лизал, сосал и целовал его шею с голодом, который не мог удовлетворить.

Его глаза закрылись, а губы приоткрылись. Он вытянул шею, давая мне разрешение и доступ. Продолжая действовать, я осмелился провести рукой и по его груди.

Я осторожно держал нижнюю часть своего тела дальше от него. С его звуками и движениями, моё тело реагировало, а я не хотел ошеломить его и заставить остановиться. Он был в раю, и мне хотелось удерживать его там так долго, сколько смогу.

Снова опустившись поцелуями по его шее, я рискнул продвинуться дальше. Раньше я уже путешествовал по телу Орина и пробовал его, но только когда впереди был Коэн. Когда подо мной был Орин, история была другая. Слыша, в каком он блаженстве, я хотел попробовать.

Медленно, чтобы он мог определить и предсказать, что я планирую, я поцеловал его кадык и опустился по его груди, царапая зубами изгиб его шеи. Я опустился ниже и провёл языком дорожку посередине его груди, вдыхая его запах. Я облокотился руками на кровать по обеим сторонам от его тела и поднял взгляд, чтобы убедиться, что с ним по-прежнему всё в порядке.

На его лице не было беспокойства, так что я легко провёл губами по плоти, пока не добрался до соска, после чего втянул его в свой рот. Я щёлкнул языком по твердеющему бугорку, а затем чуть-чуть пососал. Это продолжалось не долго, когда он схватил меня за плечи и отстранил, задыхаясь.

— В-Вон. Ст-ст-стой, пожалуйста.

Я в панике отодвинулся дальше по кровати, беря его лицо в свои руки и глядя в его расширившиеся глаза. Его зрачки увеличились от желания, но черты лица говорили о другом.

Я зашёл слишком далеко.

— Прости. Боже, Орин, мне так жаль.

Он яро покачал головой и с силой прикусил нижнюю губу. Его глаза наполнились слезами, и я почувствовал себя худшим человеком в мире. Что я наделал? Насколько глупым я был, чтобы подумать, что это нормально?

— Ох, боже. Чёрт, прости.

Он продолжал качать головой. Затем опустил моё лицо и приблизился губами к моему уху.

— Это очень приятно, — прошептал он. — Просто… Прости. Я запаниковал.

Я поднял голову, чтобы посмотреть на него. Его щёки заалели, будто он был смущён. Ему ни за что не нужно было извиняться или стыдиться, и я собирался заверить его в этом, когда он взял моё лицо в свои руки и заставил меня посмотреть между нашими телами.

Его домашние штаны были отчётливо натянуты спереди. Тогда до меня дошло. Он возбуждался от того, что я делал. В сексуальном плане. И это удивило его достаточно, чтобы он запаниковал.

Орину было так тяжело с тем, что касалось секса. Наши поцелуи были формой близости, к которой он медленно привыкал, но для него это не пересекало грань сексуальности. Это была чистая романтика и форма эмоциональной связи. Бедный парень даже не был способен произнести слово «секс» или что-нибудь анатомическое, что имело к этому отношение, так что его нынешнее состояние было шокирующим — для нас обоих.

Я снова нашёл его глаза, и среди беспокойства в них оставалась решимость, которая начала наш вечер. Я понятия не имел, как поступить дальше.

— Ты наслаждался тем, что я делал? — ответ казался очевидным, но когда близко висел страх, какая эмоция была сильнее?