Люби меня всего - [33]

Челюсть Рида сжалась. Когда он заговорил, это было едва ли громче шёпота.

— Не суди о том, чего не понимаешь.

— Ты ведёшь себя так, будто я угроза, но ты ни минуты не потратил на то, чтобы меня узнать. Я прошёл долгий путь, чтобы понять Орина, и очень осторожно относился к тому, о чём ничего не знаю. Но я никогда не причинил бы ему боль. В отличие от тебя.

Он подошёл ближе, ускоряя мой пульс в несколько раз.

— Именно это доказывает, как мало ты о нас знаешь. Мы защищаем его, а не вредим. Я скажу тебе ещё один раз. Тебе здесь не место. В моих глазах ты и есть угроза. Иди домой.

Когда он сделал ещё шаг вперёд, я попятился назад, теряя нервы вместе с устойчивостью. Когда я наткнулся спиной на машину, Рид остановился и стоял на месте, ожидая, когда я уеду. Я не знал, что ещё сказать или сделать, так что слепо потянулся к ручке за спиной и открыл дверь машины.

— Когда вернётся Орин? — возможно, это был небезопасный вопрос, и я приготовился, что Рид отреагирует злостью. Этого не произошло. Как статуя, он оставался сильным и твёрдым.

— Когда будет готов, — это было всё, что он сказал, прежде чем развернуться обратно к дому.

Когда он закрылся внутри, я сел в машину и сжал руль двумя руками. Мои ладони скользили по коже, и только тогда я заметил появившуюся внутри дрожь.

Изо всех сил стараясь игнорировать нарастающую внутри панику, я поехал домой и рухнул на диван. Когда я объяснял Эвану, что моя дружба с Орином сложная, именно такие моменты вызывали эти ощущения и делали их ещё более правдивыми и настоящими. Я чувствовал себя йо-йо, который дёргали в одну сторону, затем в другую, без предупреждения, и моё бедное сердце не знало, что делать.

Я знал, что скрывается под той повязкой. Я раньше видел шрамы. Судя по тому, чем поделился Орин, я вполне хорошо представлял, кто их оставил. Чего я не понимал, так это как система, созданная для его защиты, причиняла ему вред.

Той ночью сон не пришёл. До самого утра я лежал, глядя в потолок, думая о мужчине, который неожиданно появился в моей жизни. Было совершенно понятно, почему так много людей повернулось к Орину спиной. Не важно, как осторожно я подходил к этому, находиться рядом с ним было постоянными скачками неожиданностей. Я никогда не знал, с кем буду говорить в следующую минуту, и хоть я познакомился не со всеми его альтерами, более половины из них вызывали во мне чувства дискомфорта и нервозности.

Я мог услышать, как Эван издевается надо мной и спрашивает, какого чёрта я нашёл в Орине, что меня так заинтересовало. Но я не мог это объяснить. Достаточное понимание о его жизни и о том, с какой изоляцией он сталкивался каждый день, только вызывало у меня большее желание дотянуться до него. Плюс, чем больше я узнавал Орина как человека, тем более тёплыми и несомненными становились мои чувства к нему. Был бы он любым другим человеком, тот день у гавани определённо зашёл бы дальше.

 ***

 Я перестал писать после того, как съездил к Орину домой в четверг вечером. Не удивительно, что он не пришёл на занятие и в пятницу. С наступлением выходных меня поглотило беспокойство, но я делал всё, чтобы игнорировать это. У Эвана в субботу было свидание, так что я не слышал от него ничего до полудня воскресенья, когда он написал, чтобы подтвердить наши футбольные планы.

Я был не в настроении, но нехотя заставил себя принять душ, прежде чем поехать в пивной магазин, а затем к Эвану домой.

Эван забрал у меня ящик с пивом, когда открыл дверь, и пригласил меня зайти. Было очевидно, что свидание закончилось в его квартире — и вероятнее всего за несколько часов до нашей переписки. На кофейном столике стояли пустые бокалы от вина, и в воздухе висел лёгкий запах женских духов.

— Свидание прошло хорошо? — спросил я, кивая на пару бокалов.

Эван хохотнул и отнёс пиво на кухню, где начал переставлять его в холодильник.

— Даже очень.

Я захватил грязную посуду и отнёс её в раковину, чтобы помыть. Эван и близко не был чистюлей и уже перестал сопротивляться тому факту, что я привык убираться за ним каждый раз, когда приходил.

Телевизор был уже включён и настроен на пре-игровое шоу Детройта.

— Как всё прошло с Орином в четверг? Он был дома?

Я поставил чистый винный бокал на сушилку для посуды и сжал губы, решая, как лучше ответить, чтобы мистер категоричный Эван не раскритиковал всю ситуацию.

— Не технически. Я говорил с Ридом, — «говорил» было натянутым понятием. Скорее меня поставили на место и вышвырнули вместе с мусором.

Эван почесал щетину и прищурился.

— Ещё раз, это который?

— Тот, которому я не нравлюсь.

На лице Эвана отразилась боль, когда он открыл нам обоим пиво и протянул одно мне.

— Как всё прошло?

— Не особо хорошо, — я пожал плечами, не желая вдаваться в сложности. — Давай смотреть игру, я не уверен, что хочу говорить об этом.

Эван шлёпнул меня по плечу и направил обратно в гостиную. Нам не нужны были слова, чтобы общаться. Его малозаметный жест, как он сжал моё плечо, прежде чем отпустить, говорил мне достаточно, чтобы понять, что он выслушает, если я захочу поговорить.

На этой неделе за игрой было следить ничуть не легче, чем на предыдущих нескольких. Я был крайне занят Орином, только на этой неделе лучше это скрывал.