Лю Ху-лань - [12]
Переговоры с семьёй Бай-мэя закончились благополучно. Породниться домами и заключить брачный контракт решили 12 августа по крестьянскому календарю. Радостное событие приближалось, и обе семьи проводили дни в хлопотах.
Обычно Лю Ху-лань обо всем советовалась с Люй Сюе-мэй. Но на этот раз Люй Сюе-мэй уехала по делам женского союза в другую деревню. Дела, связанные с работой, можно обсудить с активистами своей деревни, но как быть с делами сердечными? Не станешь же обсуждать их с мужчинами! А может быть, посоветоваться с товарищами из партийной организации? Жаль только, что ее партийная организация в другой деревне, да, кроме того, как-то неудобно идти с таким делом. Лю Ху-лань занималась революционной работой недавно и еще не знала, что и личная ее жизнь так же интересует партию. В тот момент ее беспокоила лишь одна мысль: поспеет Люй Сюе-мэй на семейное торжество или опоздает? Ведь семья Лю и семья Бай породнятся через два дня…
Всю первую декаду августа шел проливной дождь, но он не остановил Люй Сюе-мэй. Она срочно возвратилась в Юньчжоуси и тотчас же поспешила к Лю Ху-лань. Девушка увела ее в отдельную комнату.
— Ты хочешь выйти замуж за Бай-мэя? А тебе известно, чем он занимается в Тайгу? — стала расспрашивать Люй Сюе-мэй.
— Не знаю. Мне известно лишь, что он живет у торговца…
Бай-мэй учился на аптекаря в уездном городе Тайгу, который находился под контролем банды Янь Си-шаня. Его общественные связи и политическое лицо никому в деревне не были известны. Конечно, утверждать, будто он связан с врагами, только на том основании, что он жил в районе, захваченном ими, никто не имел права,[7] но в сложившихся условиях, когда юноша и девушка были разъединены врагом, нужно было каким-то путем помочь Лю Ху-лань узнать правду о Бай-мэе. Однако сделать это было невероятно трудно. Нельзя было также основываться лишь на том, каким был Бай-мэй до отъезда в Тайгу. Все это Люй Сюе-мэй объяснила девушке.
— Коммунисты придерживаются принципа свободного брака, — заключила разговор Люй Сюе-мэй, — никто не может принудить выйти замуж за человека, которого не любишь, но если коммунист собирается вступить в брак, ему следует знать все о своем избраннике.
Люй Сюе-мэй была против немедленного заключения брачного контракта.
Теперь для Лю Ху-лань многое стало ясным. Спасибо Люй Сюе-мэй! Она поспешила прийти под проливным дождем, чтобы предостеречь от возможной ошибки и, может быть, кто знает, спасти от большой беды. Растроганная девушка обняла подругу, как, бывало, в детстве обнимала бабушку:
— Люй Сюе-мэй, ты мне очень помогла! Никогда не стану поступать так опрометчиво. Всегда буду советоваться с партийными товарищами. Моя добрая старшая сестра, я ведь еще девчонка, ты должна указывать мне дорогу.
Люй Сюе-мэй посмотрела на юное честное лицо и, улыбаясь, ответила:
— Указывает дорогу партия, а не я!
Ливень не утихал. Лю Ху-лань выбежала из комнаты. Домашние готовили свадебные подарки. Отведя мать в сторону, Лю Ху-лань сообщила ей о своем новом решении:
— Мама, скажи всем — мы не можем сейчас заключать брачный контракт, нельзя! Послезавтра не будет торжества.
— Как можно! Мы слово дали — и вдруг нá тебе! Стыдно будет людям в глаза смотреть.
Лю Ху-лань виновато опустила голову:
— Мама, я все обдумала. Иначе поступить не могу.
На другой день на рассвете дождь прекратился. Лю Ху-лань вместе с Люй Сюе-мэй отправилась в соседнюю деревню на собрание. Идти было трудно: дорогу совсем развезло.
К этому времени в руках Янь Си-шаня находились всего лишь уездный город Вэнь-шуй и несколько крупных опорных пунктов, тем не менее гоминдановцы часто совершали неожиданные набеги на мирные населенные пункты, отбирали продовольствие, хватали людей.
Однажды командир яньсишаньского корпуса Шэнь Жуань и начальник уезда Вэньшуй Чэнь Цзин-бо с отрядом более тысячи человек напали на деревню Цюйчжэнь, в пятнадцати ли от Юньчжоуси.
В отряде было до сотни японских пулеметчиков и артиллеристов. Подойдя к деревне, враги открыли огонь. Шестьдесят снарядов выпустили они! Рушились стены, слышались крики и стоны раненых.
Палки и пустые мешки под зерно принесли яньсишаньцы в Цюйчжэнь. Начались грабежи, бандиты обирали каждый крестьянский дом. Они потащили в свое логово около семидесяти тысяч цзиней пшеницы.
Но их настигла воинская часть Восьмой армии и уничтожила больше сорока бандитов, остальные яньсишаньцы на другой день стремглав удрали обратно в город Вэньшуй. Все же, не считаясь с потерями, они решили предпринять еще один набег на селение, лежащее сравнительно далеко от уездного города. Они задумали уничтожить осенний урожай на крестьянских полях и захватить продовольствие.
Вэньшуйские крестьяне воочию убедились, какие черные цели преследует армия Янь Си-шаня.
Развернулась острая и беспощадная массовая вооруженная борьба.
В деревню Юньчжоуси однажды был доставлен командир роты двенадцатого полка одного соединения Восьмой армии — Ван Бэнь-гу. Он был ранен в районе Вэньшуя, находился на излечении в ближнем тыловом госпитале, а когда немного окреп, был перевезен для поправки в Юньчжоуси, в семью его товарища по роте — Ши Цзинь-хая.
