Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно - [118]

– Галя, прекрати молоть чушь! – холодно и спокойно сказал Глеб. – Если бы я знал, что на твоей психике так отразится чтение той книги, я бы ее давно сжег! Дай нам уехать, и я тебе обещаю, что наши с тобой дороги больше никогда не пересекутся.

– Это не игра, Глеб. Все гораздо серьезнее. Мне нужно вызвать астральные тела Ульяны, Ольги, и тогда я… Впрочем, тебе уже будет все равно. Но все по порядку. Не хватает еще одного действующего лица – Брюквина. Зачем приглашать на его роль беспалого сумасшедшего, когда есть новая ипостась Брюквина, – она взмахнула рукой, и с одной фигуры сняли капюшон.

– Иван Николаевич! Варава! – изумился Глеб и добавил с иронией: – Здесь, и в таком обществе!

Варава завизжал и, вновь набросив на голову капюшон, попытался скрыться, но его бесцеремонно вытолкнули на середину круга.

– Вот и палач – и в прошлом, и теперь, Иван Николаевич Варава, – Галя, будто смакуя, произнесла его фамилию, имя и отчество. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заманить его сюда, на гору. А позабыть об осторожности его заставила смертельная ненависть к тебе, Глеб. Один раз он уже приходил сюда, участвовал в обряде вуду на твою погибель, но это был всего лишь разыгранный для него спектакль. Сегодня ему было предложено для усиления наведенного изуроченья поучаствовать в магическом обряде, который приведет к твоей погибели, Глеб, на все сто процентов, и ты не будешь больше представлять собой угрозу для Варавы как претендент на его кресло. – Галя, глядя на него, добавила с иронией: – Иван Николаевич, не волнуйтесь, обещание, которое дала вам Лариса, мы выполним, но и вы сослужите нам службу! – После паузы она села и продолжила: – Что ж, все действующие лица представлены. Вот только извини, Глеб, все будет происходить по моему сценарию. А начнем мы с Ивана Николаевича.

Две темные фигуры крепко обхватили брыкающегося Вараву, а третья влила ему что-то в рот из металлической кружки. Он вскоре перестал дергаться и успокоился. Затем то же самое было проделано с Романом.

Когда темные фигуры двинулись к Глебу, он прижался спиной к дереву и принял оборонительную стойку. Нет, не зря он поддерживал хорошую физическую форму, а в юности увлекался боевыми искусствами! И вот двое в балахонах уже корчатся на траве, прижимая руки к разбитым лицам. Но нападавших было много, и вскоре Глеба схватили за руки, туловище, волосы, зажали нос, пытаясь влить вонючую жидкость ему в рот, но он, превозмогая боль и удушье, крутил головой, в результате чего липкая жидкость из кружки вылилась на лицо. Тогда принесли до половины наполненную стеклянную бутылку и стали наливать в кружку новую порцию. Глеб изловчился и, собрав все силы, оттолкнул людей, державших его, а ногой выбил бутылку из рук одного из них; она, падая, ударилась о камень и разбилась. Крики ярости прозвучали со всех сторон, и Глеб прикрыл глаза, предполагая, что его сейчас начнут бить. Но тут он услышал раздраженный голос Гали:

– Никаких увечий! Отнесите его в яму.

Его подхватили на руки и понесли. Несмотря на свое столь плачевное положение, Глеб отметил: «Несут, словно победителя».

Но наслаждаться этим ему долго не пришлось. Вскоре он испытал чувство полета, и приземление было отнюдь не мягким, особенно ощутимо это было для копчика. Пока приходил в себя, почувствовал, как на голову посыпались мелкие сучки, деревяшки. Он не понял, где оказался, так как стояла непроглядная темень. На ощупь определил, что яма округлая и узкая, чуть больше метра в диаметре. Вверху выход из нее не просматривался, видно, был чем-то прикрыт. Его мысли сконцентрировались на том, как выбраться отсюда. Стенки ямы были плотными, наверняка глинистыми. Он стал пальцами царапать ее, и ему удалось сделать выемку. Он нащупал ее руками, вставил в нее ногу и, приподнявшись над дном ямы сантиметров на семьдесят, уперся спиной в противоположную стенку. Положение было крайне неустойчивое, и очень быстро затекли ноги. Поэтому Глеб решил сменить тактику. Упираясь в стенки ногами и спиной, помогая себе руками, он начал медленно продвигаться вверх. Все это требовало больших усилий, и он то и дело останавливался, чтобы передохнуть. Но это была иллюзия отдыха, забирающая силы, так как для того, чтобы удерживаться в подобном положении, приходилось все время быть в напряжении. Один раз он чуть было не соскользнул вниз, но удалось затормозить скольжение, упершись рукой в небольшую выемку. Все тело болело и требовало отдыха, от постоянного напряжения ноги сводило судорогой, но он, превозмогая боль, продолжал подниматься.

Его тревожило то, что Юлька теперь в руках у ополоумевшей от занятий магией Гали и девушке грозит опасность. Это из-за него Юля попала в ловушку, он должен помочь ей. Глеб понимал, что рассчитывать на помощь со стороны не приходится. Он не знал, сколько метров осталось до края ямы, и продолжал упорно лезть вверх, собрав все свои силы. Он должен был выбраться отсюда!

От неимоверных усилий, от постоянного напряжения он трясся, словно в лихорадке. В какой-то момент он уже готов был сдаться и спрыгнуть вниз. И тут его голова коснулась чего-то твердого, колючего, пахнущего хвоей. Он понял, что яму прикрывают еловые ветки. Удерживаясь из последних сил, помогая себе головой, плечами, ногами, он швырнул наружу свое обессиленное тело и затих. Прямо над ним висела полная луна, по круглому оранжевому диску которой двигались какие-то тени. «Облака!» – понял он. Глеб чувствовал, как силы понемногу восстанавливаются, но не так быстро, как ему хотелось. Лежать на траве было комфортно, но мысль «Что с Юлией?» заставила его подняться.