Львы Сицилии. Сага о Флорио - [127]
Она доходит до балюстрады, отделяющей веранду от сада, смотрит на деревья. За горами кромка солнца. Прошедший дождь очистил воздух от песка, принесенного африканским сирокко, этого проклятого всепроникающего песка.
Джулии не нравится здесь жить. В огромной двухэтажной вилле с танцевальной и гостевой залой, конюшней и земельными угодьями. Винченцо купил ее более двадцати лет назад, до того как они поженились. Бесспорно, красивый дом, не хуже иных дворянских усадеб. По соседству — вилла князя ди Лампедуза и охотничий домик Бурбонов, Китайский павильон. Во всех отношениях приятное местечко — в окружении цитрусовых рощ, с аллеей, усаженной деревьями, которая ведет к морю в районе Монделло, разрезая надвое усадьбу Фаворита.
Винченцо и особенно Иньяцио летом предпочитают жить здесь, а не на вилле «Четыре пика». Но она сама, ее сердце и воспоминания попали в сети тоннары в Ареннелле, ставшей частью ее жизни, ее судьбы. Если бы могла, она собрала бы вещи, оставила бы мужчин и вернулась в то счастливое место.
Джулия опирается на парапет из туфа, поддерживаемый колоннами. За ее спиной беззвучно возникает слуга.
— Донна Джулия, принести вам кресло? — спрашивает он.
— Нет, Витторио, спасибо.
Лакей, понимая, что она хочет побыть в одиночестве, отходит.
Злость — чувство изощренное. Если рождается, то крепнет и растет.
Джулия слышит, как позади нее открывается стеклянная дверь. Шум шагов.
Вскоре рука Винченцо ложится на парапет рядом с ее рукой.
Они молча стоят, слишком гордые, чтобы просить друг у друга прощения.
За стеклянной дверью, ведущей в цитрусовый сад, стоит Винченцо. Он знает, что перегнул палку, но что, черт возьми, Джулии взбрело в голову? Взяла привычку рассуждать о политике и экономике наравне с ним! Она и правда осведомлена в этих вопросах лучше многих мужчин, но, в конце концов, она же женщина!
Все началось за обедом. Они с Иньяцио обсуждали проблему, возникшую во время горячих видов с гарибальдийцами, когда корабли дома Флорио конфисковали Бурбоны.
— Они забрали три из пяти наших пароходов. Они им, видите ли, были нужны для перевозки войск. Но сейчас, спустя год, утверждают, что по моей вине было прервано почтовое сообщение и собираются меня за это оштрафовать, как будто от меня что-то зависело! — Брошенная на стол вилка падает на пол. — Мало им потопить мой пароход, им еще и деньги подавай!
Иньяцио вытер рот салфеткой, прилежный лакей заменил прибор.
— Соглашение, заключенное с Бурбонами, было очень выгодным, папа. Все жалобы касались только того, что вовремя не дошли бумаги с печатями и некоторые ценности. Простые письма мало кого интересуют.
— Теперь они за море взялись! — воскликнул Винченцо. — Это почта, мы подчиняемся новому королю. Это мы понесли убытки! Какое они имеют право штрафовать нас, а?
— Ты мог арендовать дополнительные корабли. Я хочу сказать, это же входило в твои обязанности, так?
Скорее удивленные, чем озадаченные, оба повернули головы в сторону Джулии.
Она продолжила:
— Когда кто-то подписывает договор, то…
— Мы подумали, что не стоит подвергать риску корабли и экипажи. Поэтому мы послали не свои пароходы, а парусные корабли судовладельцев, которые работают с нами. — Иньяцио говорит ровным тоном, глядя в уже пустую тарелку.
— Слишком много рисков. Палермо и Сицилия были разорены армией Гарибальди. Эти из Пьемонта хуже Бурбонов, как теперь стало ясно. Они не желают слушать никаких доводов, приходят, насаждают свои порядки, указывают, как надо работать, — добавил Винченцо. — Нельзя подвергать риску целый пароход только ради того, чтобы вручить послание дядюшки Пеппино к донне Марианне. Понимаю, когда речь идет о гербовых бумагах с печатью, но все остальное…
— Говоря так, вы занимаете противоположную позицию, — вмешался Иньяцио, предупреждая обвинение со стороны отца. — Маман, я вам все подробно объясню в самое ближайшее время. Если подумать, ситуация более-менее определенная: в деле должны быть учтены не только наши интересы, но и интересы работающих на нас людей. Поэтому в прошлом году мы создали компанию почтового пароходства. — Он встал. — С вашего позволения, пойду наверх работать. Папа?
Винченцо указал головой на верхний этаж, где его ждали длинные отчеты, пришедшие с завода «Оретеа», который теперь обслуживал пароходы.
— Я приду позже.
Оставшись одни, Винченцо и Джулия гневно смотрят друг на друга.
— Наш сын умеет учтиво заставить меня замолчать. Я ненавижу, когда он так ведет себя со мной.
— Просто у Иньяцио намного больше здравого смысла, чем у тебя… чтоб ты знала. — Знаком он попросил лакея подать диджестив. В последнее время переваривание пищи превратилось в долгий, тягостный процесс — еда стала мучением.
— Нет. Правда в том, что ты не хочешь поверить в происходящее. Ты сам много раз говорил, что Сицилия не уцелеет без поддержки, что нам надо было стать английским протекторатом или чем там, но…
— А ты думаешь, что сейчас делают эти из Пьемонта? Они превращают нас в одну из своих колоний, ни больше ни меньше. Вдобавок забрали ценности бурбонской короны и увезли их к себе в Пьемонт, потому что им нужны были средства на узурпацию власти.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Никогда Керри не вернулась бы из Нью-Йорка домой, в горную провинцию, и тем более не пошла бы работать в поместье Билтмор, к одному из богатейших людей Америки, Джорджу Вандербильту. Но обстоятельства оказались сильнее, пришлось им подчиниться. Так Керри оказывается меж двух миров: впечатляющей роскоши и сокрушительной бедности, что притаилась в темных переулках города. К тому же очень скоро в ненавистном городке начинают происходить очень странные, жуткие события: кто-то убивает приезжего репортера и распространяет листовки с угрожающими призывами.
Первый роман Джулии Клэйборн Джонсон, автора романа «В другой раз повезет!». Позвольте познакомить вас с Фрэнком, 9-летним мальчиком, чей IQ выше, чем у 99,7% американцев. Он живет в стеклянном особняке в Бель-Эйр вместе со своей мамой, знаменитой писательницей Мими Бэннинг, жизнь которой полна загадок. В ожидании ее нового романа замер весь мир, и редактор отправляет на подмогу Элис – молодую девушку-ассистента. Только вот поработать с писательницей ей не удастся – вместо этого она будет вовлечена в необычный мир Фрэнка, его правил и проделок… Дебютный роман Джулии Клэйборн Джонсон – о том, как жить, если ты не похож на других и понимать, что эти отличия помогают увидеть мир иначе и раскрыть его новые грани. «Устраивайтесь поудобнее… и наслаждайтесь шоу». – New York Times Book Review «Джулия Клэйборн Джонсон создает невероятных, практически кинематографичных персонажей, вращающихся в привилегированных калифорнийских кругах.
Основанная на реальной истории семейная сага о том, как далеко можно зайти, чтобы защитить своих близких и во что может превратиться горе, если не обращать на него внимания. Атлантик-Сити, 1934. Эстер и Джозеф Адлеры сдают свой дом отдыхающим, а сами переезжают в маленькую квартирку над своей пекарней, в которой воспитывались и их две дочери. Старшая, Фанни, переживает тяжелую беременность, а младшая, Флоренс, готовится переплыть Ла-Манш. В это же время в семье проживает Анна, таинственная эмигрантка из нацистской Германии.
Впервые на русском здорового феминизма – «Покровители», «Госпиталь брошенных детей». В ее книгах главные героини, женщины, истинные героини своего времени, сталкиваются с непростыми жизненными ситуациями и исследуют силу собственного духа, о которой ранее сами могли не подозревать. Стейси Холлс имеет степень по историческим наукам, ее книги обласканы критиками за достоверность. 1904 год, Англия. Окончив учебу в колледже, Руби Мэй устраивается няней в дом Чарльза и Лилиан Ингланд, обеспеченной пары, получающей доход от текстильной промышленности.