Львиный мед. Повесть о Самсоне - [22]

«Господи, Боже! — взывает Самсон с болью в душе, — вспомни меня и укрепи меня только теперь, о Боже![55] чтобы мне в один раз отмстить Филистимлянам за два глаза мои». Это раздирающая душу мольба человека, знающего, что Бог оставил его, и уже понявшего, что он не сумел выполнить великую миссию, ради которой был сотворен. Тремя разными именами зовет в этот момент Самсон Бога: «Господи», «Боже» и «Властитель». Кажется, будто он пытается проникнуть в сердце Бога любым способом и напомнить Господу о Его решении, принятом, когда Самсон был еще во чреве матери; просит откликнуться на его мольбу, как откликнулся тогда на скале в Етаме, когда он лежал полумертвый от жажды.

В неведении, в отчаянии и надежде он изо всех сил обхватывает столбы — «два средних столба, на которых утвержден был дом», упирается в один правой рукой, в другой — левой. Что в нем творится в этот миг, миг предсмертный? Быть может, прикосновение к этой паре столбов вызывает в нем память об отце с матерью, и сразу поднимается старая боль из-за того, что никогда по-настоящему не было у него отца с матерью? Или к нему приходит понимание, что они всегда были парой,а он стоял между ними? А еще были пары лисиц и две створки ворот города Газа… И вот — последняя в его жизни пара — пара столбов, которые он хочет сокрушить с помощью Бога, чтобы на своем исходе истребить филистимлян.

Смерть настигает его внутри дома. С самого чрева материнского он был бездомен; у него отобрали всякую частную жизнь; он спал со многими женщинами, но остался бездетным; и лишь теперь, в свой предсмертный миг, он стоит внутри дома с парой опорных столбов (какая ирония: наконец-то устойчивый дом!).

«Господи, Боже! — взывает слепой Самсон, — вспомни меня и укрепи меня только теперь…» Он с силой упирается в столбы… и, когда пошли по ним трещины и они зашатались, понял Самсон, что Господь его не оставил. Он обрушивает дом на владельцев и на всех людей, что были в нем. «И было умерших, которых умертвил Самсон при смерти своей, более, нежели сколько умертвил он в жизни своей». А сейчас, когда пишутся эти строки, трудно избежать мысли о том, что Самсон стал первым террористом-самоубийцей.[56]

После смерти приносят его наконец домой. «И пришли братья его и весь дом отца его, и взяли его, и пошли и похоронили его между Цорою и Естаолом, во гробе Маноя, отца его». Нельзя сказать, кто были эти «братья его» — родные братья, родившиеся у его отца и матери следом за ним, или другие члены семьи, а может, просто его соплеменники. Но впечатление такое, что вся большая семья окружила его теперь — лишь теперь. Они делают это с состраданием и заботой — приходят к нему, несут его, хоронят в том месте, где на него наконец снизойдет истинный покой.

Умолк Самсон. На мгновение воцарилась тишина. И вдруг возникает мысль, что не случайно комментаторы описывали, как Дух Божий «начинал звенеть перед ним, как колокол».[57] Кажется, что сам Самсон был в жизни гигантским колоколом, колоколом в руках Творца, который по собственной прихоти бил в него и звонил. То была странная смесь звуков: порой — искусная игра музыканта, но чаще — какофония, жестокая и несносная для уха. Бедный колокол, раскачиваемый что есть силы, без передышки, рассылал свой звон от колена Данова до городов филистимских.

Но перед тем, как он умолк — так это запечатлелось в памяти, сознании, мифологии и искусстве, — обнял Самсон два опорных столба и обрушил их вместе с домом на филистимлян и самого себя. И его последнее мгновение, как и в каждом из потрясающих деяний Самсона, свелось к ясному и пронзительному изречению: погибни, душа моя, такой, какой была всю мою жизнь. Без единого по-настоящему близкого человека, в одиночестве, среди чужаков, беспрерывно пытавшихся тебя погубить, надругаться над тобою, предать тебя. Умри, душа моя, с филистимлянами.

Приложение Главы Книги Судей Израилевых, повествующие о жизни Самсона

[13]

1. Сыны Израилевы продолжали делать злое пред очами Господа, и предал их Господь в руки Филистимлян на сорок лет.

2. В то время был человек из Цоры, от племени Данова, именем Маной; жена его была неплодна и не рождала.

3. И явился Ангел Господень жене и сказал ей: вот, ты неплодна и не рождаешь; но зачнешь, и родишь сына;

4. итак берегись, не пей вина и сикера, и не ешь ничего нечистого;

5. ибо вот, ты зачнешь и родишь сына, и бритва не коснется головы его, потому что от самого чрева младенец сей будет назорей Божий, и он начнет спасать Израиля от руки Филистимлян.

6. Жена пришла и сказала мужу своему: человек Божий приходил ко мне, которого вид, как вид Ангела Божия, весьма почтенный; я не спросила его, откуда он, и он не сказал мне имени своего;

7. он сказал мне: "вот, ты зачнешь и родишь сына; итак не пей вина и сикера и не ешь ничего нечистого, ибо младенец от самого чрева до смерти своей будет назорей Божий".

8. Маной помолился Господу и сказал: Господи! пусть придет опять к нам человек Божий, которого посылал Ты, и научит нас, что нам делать с имеющим родиться младенцем.

9. И услышал Бог голос Маноя, и Ангел Божий опять пришел к жене, когда она была в поле, и Маноя, мужа ее, не было с нею.