Львиный мальчик - [22]

— Спасибо, господин майор, — поблагодарил он. — Спасибо вам, господин Маккомо. Я буду стараться, сэр.

Дрессировщик прищурился. Чарли был уверен: укротитель его в чем-то подозревал. Понять бы — в чем. Впрочем, у мальчика, в свою очередь, не было ни малейшего основания доверять Маккомо. Между ними чувствовалась стена взаимного недоверия. Похоже, у дрессировщика и его новоявленного помощника отношения начинали складываться не самым лучшим образом.

«Не знаю, что с ним не так, только дело явно нечисто. Глаз с него не спущу!» — думал каждый.

При этом Маккомо оказался вполне терпимым начальником. В первые три дня Чарли практически ничего не делал — только носил воду, менял львам солому в клетке и подметал. Укротитель вел себя предельно вежливо и всегда говорил «пожалуйста» или «спасибо, Шарли», в зависимости от ситуации.

Львов было шестеро. С первым из них, молодым самцом, Чарли познакомился еще тогда, на палубе. В цирковом прайде обитали три львицы — одна золотистая, одна бронзовая и еще одна, с серебристой шерстью. Львицы вели себя тихо, но с неизменным достоинством. Возле золотистой львицы крутился беспокойный детеныш — маленькая самочка. Малышка постоянно прыгала, играла и теребила мать за уши, а иногда и за хвост. Главой семейства был огромный лев с роскошной блестящей гривой. Этому самцу полагалась отдельная клетка в глубине загона. Надо сказать, что все львы вели себя исключительно смирно. Когда Чарли прибирался в клетке, ежась под изучающим взглядом Маккомо, он думал только о львах. Бедные животные! Как им, должно быть, тяжело в крошечной каморке на зыбкой корабельной палубе! Львы должны жить на воле, в Африке. Им надо бегать, прятаться, охотиться в опаленной жарким солнцем траве.

Каждое утро ровно в шесть Чарли шел к Сигизмондо — упражняться. Сиги научил мальчика сохранять равновесие, а также казаться больше или меньше.

— Если тебя захотят связать, — говорил акробат, — вдохни побольше воздуха и хорошенько напряги мышцы. Потом, когда выдохнешь и расслабишься, сможешь легко снять веревки.

После завтрака львов вели на арену — репетировать. Само собой, Чарли шел туда же.

— Потяни за эту ручку, — приказал Маккомо, указывая на отполированный рычаг, торчащий прямо из стены загона.

Мальчик послушался. Железные прутья, разделявшие клетки, ушли в пол, а в стене открылся проход, уводящий куда-то вниз — в самое сердце корабля. Львы тут же встали и послушно направились по проходу. Маккомо удовлетворенно кивнул и снова потянул за рычаг. Отверстие в стене закрылось за львами, прутья вернулись на место. Дрессировщик прицепил рычаг цепью к решетке загона, а цепь скрепил небольшим замком. Ключ от замка он носил на поясе.

— Пойдем, — сказал укротитель, улыбаясь самой неприятной из своих неискренних улыбок.

Чарли последовал за наставником. Они миновали палубу, спустились по парадной лестнице, прошли через большой нарядный холл и очутились в самом невероятном месте на свете. Мальчик восторженно разглядывал огромный круглый зал высотой примерно в три этажа. По периметру тянулись постепенно возвышающиеся ряды сидений. В первых рядах стояли кресла с обивкой из алого бархата, потом начинались простые деревянные стулья. В двух ложах было установлено что-то, более похожее на королевский трон, чем на кресло. Потолок напоминал купол гигантской палатки. Ткань купола раскрасили в алый цвет и выткали золотыми узорами. В середине зала купол был натянут выше всего, и сверху свисал необыкновенный хрустальный светильник, переливающийся всеми цветами радуги и отбрасывающий на ряды яркие лучики. В центре помещения, конечно, находилась арена — огромная, прекрасная, манящая. Пахло так же, как и во всяком цирке, — животными, опилками, краской… От кресел исходил слабый аромат дорогих духов, пива и чипсов.

Чарли был потрясен. Как такая арена могла уместиться на самом обычном корабле? Мальчик счастливо рассмеялся. Все происходящее выглядело немного нереальным. Будто он попал в старый фильм и теперь является одним из главных действующих лиц.

Маккомо указал маленькому помощнику на второй рычаг. На этот раз рукоятку надо было вращать. Это оказалось достаточно тяжело, хотя чувствовалось, что механизмом пользуются часто. Действия мальчика возымели весьма интересный эффект. Светильник под потолком разделился на несколько частей и отклонился в сторону, а из его середины начал опускаться странный серебристый занавес. Занавес шуршал, звенел и неумолимо приближался к арене. Когда он окончательно опустился, стало ясно, что это металлическая сетка — вроде той, из которой иногда ставят заборы. Сетка выглядела очень прочной, но с крупными (величиной с утиное яйцо) ячейками. Занавес был огромен — он охватывал всю арену железным кольцом и отделял ее от зрительских рядов. Больше всего занавес походил на сетку для защиты от комаров. От очень больших комаров.

Между двумя краями занавеса оставался довольно широкий просвет. Маккомо приказал Чарли выйти на арену, взять один край и присоединить его ко второму, замыкая, таким образом, круг. Проделать это надо было по всей высоте занавеса.