Львиное Око - [5]
— Какого же черта вы здесь лежите, если вы голландец? — с усилием проговорил он.
— Я заменил германского императора, — ответил я.
Кайзер уехал в Голландию. Он, несомненно, станет выращивать тюльпаны и, приподнимая шляпу, здороваться на улице с моим отцом. У нас, голландцев, есть королева, и мы кичимся своей демократией. Юноша, который лежит слева, революционер. Больше всего его огорчает то обстоятельство, что он не сможет отдать свой голос социалистам, так как умирает.
— У него не все дома, — говорит юноша, крутя пальцем у виска, — Франц из ума выжил.
— Бедный император, — со слезами на глазах роняет старик. Он имеет в виду Франца-Иосифа. Тот, по крайней мере, успел вовремя умереть.
— Долой тиранию, — произносит юноша. — Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
— Вот кого надо было расстрелять, — заявляет старик, и оба заходятся в кашле. Я следую их примеру.
Мама, ты довольна? Я попаду на небо, как немецкий солдат, который погиб за отечество, твое отечество, мою прародину. Я истекаю кровью, она сочится из всех отверстий. Или ты считаешь, что раны эти я нанес себе сам? Как заявила тогда, когда порвал губу. Зачем же наносить себе одни и те же раны?
Я хочу есть. При поражении героев не бывает. Лишь голодные рты. Я хочу есть, хотя больше не в состоянии принимать пищу.
Я, барон Франц Брейштах ван Веель, испытываю удовлетворение. Я стер с лица земли Мата Хари.
Мы с герром Гельмутом Краузе все поставили на свое место. Она вычеркнута из списков агентов германской секретной службы. А что она такого сделала, чтобы помнить о ней? Ровным счетом ничего! Она пала жертвой французской военщины, отчаянно стремившейся каким-то образом отвлечь внимание публики. Теперь, когда война окончена, они со стыдом вспомнят, как обошлись с нею. Их победа и наше поражение положили конец ее маскараду.
Ты никто. Ты потеряла друзей, ставших твоими врагами. Лишь я помню тебя, Мата Хари, но и я скоро умру.
Ты потеряла друзей, ставших твоими врагами, и врагов, ставших твоими друзьями, Мата Хари. Я один помню тебя, и я умираю.
Это мой последний акт жестокости и любви. Я уношу тебя с собой, Герши, по собственной воле. Уношу тебя в небытие.
В блаженное небытие.
III
ЛУИ ЛЯБОГ. 1926 год
Поскольку я заявил, что хорошо знал ее, признаюсь, я получаю удовольствие от своей роли — специалиста по Мата Хари. Я позволил своим клиентам и новым друзьям думать, что я был не только ее антрепренером, но и ранней ее страстью. Мне это льстит и создает вокруг меня некий ореол среди молодых завсегдатаев моей маленькой лавки. Я уверен, что Герши не стала бы возражать.
В наше время, для того чтобы прослыть истинным рыцарем, нужно обращаться со своей дамой грубо и небрежно, словно с младшей сестрой-сорванцом. Если ей это по душе, значит, она душка и умница. Женщины, согласные с таким обращением и готовые прослыть душками, спустились со своих пьедесталов. Они бинтуют себе груди и, закидывая худые руки за коротко остриженные головы, обнажают коленки. Носят короткие юбчонки и закатывают чулки таким образом, чтобы они морщились, но не сваливались.
Мне за пятьдесят, и я, конечно, старомоден. Война привела к глубокому расколу между поколениями. Тех из нас, кто сформировался до ее начала, люди помоложе, даже воевавшие с нами бок о бок, считают древними стариками. Мои пристрастия в области искусства, музыки считаются устаревшими, а манеры — странными. Все считают, что мы не знаем жизни. Эти люди не оригинальны, и их разочарование почти ничем не отличается от Weltschmerz[2], свойственной нам в молодости.
Да нет же, я не справедлив. В их ясных глазах есть что-то новое, и я молю Бога о том, чтобы им удалось найти ответ на вопросы, на которые не ответили мы сами.
Поскольку я признаю, что они честны в своих романтических поисках неромантической реальности, я тоже слыву «душкой» — высшая похвала в их устах. Это очень полезно для бизнеса, к тому же мне нравится le jazz hot[3]. Он такой примитивный, а псевдовосточной музыкой я сыт по горло!
Я готов был стать сторонним наблюдателем этого дикого и печального разгула, если бы не Герши. Хотя Герши пала 15 октября 1917 года, кружась словно зеленый лист с одного из деревьев Венсенского парка, она для них такое же далекое прошлое, как и Клеопатра. И столь же любопытна с точки зрения истории. Что она собой представляла? Кто была она, женщина, совершенно не похожая на вашу младшую сестренку-сорванца, эта таинственная соблазнительница, сама ставшая историей? Женщина, которая, по слухам, умела выведывать у мужчин самые сокровенные их тайны?
То, что сообщалось о ней в печати, нисколько не удовлетворяет современников. В конфликте, в результате которого погибло целое поколение их предшественников, они считают повинными всех. Хуже того, люди эти полагают, что немцы виноваты в меньшей степени, чем французы. Во всяком случае, так считают иностранцы. А клиентура моего ателье интернациональная.
Поэтому у меня часто спрашивают, какова же была на самом деле эта знаменитая шпионка.
И если я скажу, что она была славной, милой девочкой, люди утратят к ней всякий интерес и к тому же не поверят мне.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
Забота благородного виконта Десфорда о судьбе юной Черри Стин неожиданно перерастает в страстную любовь. Но на пути к счастью встают родственники Черри, и в результате Десфорд рискует лишиться и любимой, и своего состояния. Удастся ли виконту преодолеть все препятствия, вы узнаете из романа «Крошка Черити».
Желая вернуть себе трон предков, выросшая в изгнании принцесса обращается с просьбой о помощи к разочарованному в жизни принцу, с которым была когда-то помолвлена. Но отражать колкости этого мужчины столь же сложно, как и сопротивляться его обаянию…
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…
Памеле Хенсфорд Джонсон было 22 года, когда к ней пришел первый успех — в 1934 году вышел в свет ее роман «Эта кровать — твое средоточие» (названием книги послужила стихотворная строка Джона Донна, английского поэта XVI–XVII вв.). Позднее ее романы — «Кэтрин Картер», «Скромное создание», «Невыразимый Скиптон» и другие — заняли место в ряду произведений широко известных литераторов Англии.О романе «Кристина» (который известен английским читателям под названием «Невозможный брак») «Дейли телеграф» писала: «Это заметы собственного сердца, написанные проникновенным и опытным наблюдателем».Героиня романа Кристина Джексон, умная и талантливая девушка, мечтает о большой любви, о человеке, которого она встретит раз и навсегда, на всю жизнь.
Эдна Фербер – известная американская писательница. Ее роман «Вот тако-о-ой» в 1925 году был удостоен премии Пулитцера. Героиня этого романа Селина де Ионг, как и персонажи романа «Три Шарлотты» («девицы трех поколений», называет их писательница), характеры очень разные и в то же время родственные: это женщины самоотверженные и сильные, способные и на безрассудные поступки, и на тяжелый труд ради любви.
Для творчества австрийского писателя Артура Шницлера (1862–1931) характерен интерес к подсознательному, ирреальному, эротическому в психике человека. Многие его произведения отмечены влиянием 3. Фрейда. Новеллы Шницлера пользовались большим успехом в начале века.
Ее лицо и сегодня молодо и прекрасно, запечатленное знаменитыми художниками XVIII века — они называли Эмму Гамильтон самой совершенной женщиной.Она представала в дарственных образах бессмертных богинь, а в жизни была безрассудна и трогательна и как всякая простая смертная жаждала любви и благородства, стремясь сохранить достоинство в жестоком и высокомерном мире.