Львица - [86]

Она посмотрела в лицо Энджел. Неприкрытая мольба в голубых глазах девочки резала ее сердце ножом. Она попыталась набрать в легкие воздух, но у нее перехватило дыхание. Эмме пришлось силой выдавливать из себя слова. Они получились слишком громкими и резкими.

— Я не такая, как Лаура. Извини.

Энджел встала. Когда она отодвигала стул, одна из ножек зацепилась за циновку, стул опрокинулся и лежавшие на сиденье подушки упали на пол.

Девочка осторожно переступила через них и медленно вышла из комнаты.

Эмма повернулась к Дэниэлу и Джорджу. Они подавленно смотрели друг на друга. Вскочив, Эмма бросилась вслед за Энджел. Она пошла за ней до того места, где они все провели ночь. Там в тени отдыхали Мойо и ее львята. Голова львицы была высоко поднята, она насторожилась, словно почувствовала висящее в воздухе напряжение.

Энджел опустилась на колени возле львят. Они попытались начать игру, но львица успокоила их, оттолкнув лапой. Она наклонила голову к Энджел, касаясь подбородком волос девочки. Они замерли в этой позе, словно статуя матери и ребенка. Мойо смотрела на Эмму, и ее глаза горели, как расплавленное золото.

Остатки костра, на котором они готовили пищу, превратились в алое крошево из пепла и углей. Ночь уже опустилась, но луна еще не взошла. Воздух казался густым от теней. Эмма и Дэниэл сидели рядом на низких табуретах. Ее сюда привлекло не тепло, а красноватое сияние углей — казалось, это единственное, что может противостоять мрачному настроению, охватившему лагерь.

Подобрав палку, Эмма поворошила ею угли. Она со смутным беспокойством снова прокручивала в памяти события прошедшего дня.

Радостное волнение, вызванное ее предположением о связи между двумя лихорадками, быстро омрачилось всплывшим в результате вопросом об участии Эммы в исследовании. Хотя Дэниэл не выказал осуждения ни единым словом или поступком, у Эммы появилось ощущение, что она его предала. То же самое она чувствовала по отношению к Энджел.

Эмма взглянула в сторону девочки, лежавшей рядом с Мойо. Та повернулась лицом к львице и спиной к остальному миру. Энджел рано легла спать. Джордж последовал ее примеру, словно тоже никак не мог дождаться окончания дня. Эмма снова восхитилась Энджел. Девочка сделала храбрую попытку смириться с ситуацией. Проведя некоторое время с Мойо, она вернулась к своим обязанностям по лагерю. Несколько часов она работала с Дэниэлом, приводя в порядок вольер Билла и Бэна. Однако ее лицо при этом оставалось мрачным, а походка тяжелой. Она избегала встречаться с Эммой и старалась держаться рядом с мужчинами и Мойо с львятами. Энджел подошла к Эмме только раз, чтобы отдать ей зеленую наплечную сумку. Приближаясь, она прятала ее за спиной.

— Малышка провинилась, — обеспокоенно произнесла Энджел. — Она нашла твою сумку.

Энджел показала предмет разговора. На тонкой итальянской коже виднелись отметины зубов, один карман был наполовину оторван, а ремешок основательно пожеван.

— Все твои вещи по-прежнему внутри, я проверила. — У Энджел был несчастный вид. — Мне правда жаль. Я знаю, что она для тебя значит.

— Ничего страшного. — Эмме было трудно говорить. По сравнению с тем, как по ее вине расстроилась Энджел, сумка лишилась в ее глазах всякой ценности. — Все в порядке, не волнуйся.

Энджел облегченно улыбнулась и ушла. Эмма вернулась к подметанию пола в столовой. Она попросила Ндиси дать ей работу — любую — в надежде отвлечься от терзающих ее мыслей. Но ничего не получалось: Эмма продолжала раз за разом перебирать причины, по которым опекуном Энджел должен был стать именно ее дядя. Тот факт, что он вот так запросто мог сесть в самолет и прилететь сюда, чтобы забрать тело сестры, свидетельствовал о приличном состоянии. Он смог бы обеспечить Энджел хорошее образование. Она будет заниматься спортом, брать уроки музыки и на каникулах ездить в путешествия, как другие английские дети. Эмма с трудом могла представить Энджел в таком мире или поверить, что все эти вещи компенсируют девочке утрату верблюдов, львов и ее дома. Но эта девочка достаточно сильная. Она сможет приспособиться. Выжить.

Продолжая подметать, Эмма вернулась в мыслях к тем коротким мгновениям, когда она всерьез задумалась о возможности остаться здесь и попытаться получить опеку над Энджел. Она удивленно покачала головой. Если бы она рассматривала ее так, как обычно поступала в подобном случае — с точки зрения логики и здравого смысла, — то не увлеклась бы этой идеей ни на секунду. Это было невозможно по десяткам причин. То же самое касалось идеи оставить свой исследовательский проект, чтобы присоединиться к Дэниэлу на его станции в этом забытом Богом месте. Эмма чувствовала себя как человек, потерявший равновесие и ступивший в стремительную реку. Ее могло унести течением, но она вовремя успела выбраться из реки.

Сейчас, сидя у костра, Эмма краем глаза следила за Дэниэлом. Он сидел с опущенными плечами и молча смотрел на угли. Она почувствовала появившуюся между ними отчужденность. Видимых причин для этого не было — Дэниэл не винил ее за сделанный выбор. Но их отношения были подобны живому организму. И то, что произошло, произвело на них эффект, который невозможно было ни контролировать, ни предсказать. Эмма попыталась нарушить молчание.