Львенок - [79]

Мне действительно было нехорошо. На улице легкий ветерок несколько привел меня в чувство, но я по-прежнему ощущал дурноту, хотя желудок больше не сводило. Я зашагал вперед, снедаемый желанием выяснить, правда ли то, что в мой райский сад ворвался этот браконьер. В рай, под благоуханной сенью которого я мог бы укрыться от всего этого сумасшедшего дома, по-идеалистски рассуждал я — и от этих рассуждений на меня напал ужас.

Однако же по дороге в институтскую столовую я сумел собраться. В дверях, почуяв аромат капусты, я даже смог напялить свое привычное выражение лица. Идиот, ругался я, страшно злой на самого себя. Если это действительно мямля Вашек, то почему ты собираешься складывать оружие? Неужели тебя смогут одурманить солнечные закаты и женский мистицизм?

Я сжал зубы и вошел в столовую. Мне повезло. Вашек все еще обедал в компании каких-то мускулистых парней в спортивных штанах, а прямо над его головой красовалась на вешалке роковая кепка. Я обошелся без лишних церемоний. У меня все было продумано заранее.

— Привет, Вашек, — холодно поздоровался я, встав за его спиной.

Он развернулся так резко, как будто я его пнул. Из-под нарядного загара тут же проступил яркий румянец.

— Привет, — сказал он. — Привет. Ну, как твои дела?

— Ты можешь уделить мне пять минут?

— Конечно-конечно. Естественно. А… а что?

Прикидываться он не умел. Нечистая совесть глядела из его глаз, как со смотровой площадки. Я был спокоен. Я снова вернул себе привычную форму. Мы оба делали вид, что и понятия не имеем о существовании сортира в квартире барышни Серебряной.

— Скажу на улице. Пошли.

Он встал, даже не попрощался с парнями, даже кнедлики не доел — и немедленно нацепил эту кошмарную кепку. Рядом со столовой был дневной бар — интимный полумрак, крохотные столики. Несколько элегантных бездельников распивали с подозрительного вида девицами что-то импортное.

— Мартини, — заказал я и спросил Вашека: — Что ты будешь пить?

— Я… У вас есть морс?

Бармен ухмыльнулся:

— Есть.

Я молчал. Вашек не выдержал.

— Как прошли сборы?

— Нормально.

Я долго раздумывал — и продумал все до мелочей.

— А я ездил в отпуск. Мы Влтаву переплывали…

Его слова в тихом полумраке бара прозвучали почти оглушительно. Официант принес морс и мартини. Я сделал глоток.

— Слушай, — я посмотрел ему прямо в глаза. Я уже опять был в своей стихии. Временное затмение миновало. — Что у тебя было с Верой?

— У меня?.. — он неудачно попробовал изобразить удивление.

— Ну да, у тебя.

— Я… так ты знаешь?

— Хочу услышать это от тебя.

— Карел… — он запнулся. — Я… с моей стороны это было свинством…

— Ты с ней переспал?

— Ну… это… я был…

— Благодарю за дружескую услугу. Вера меня бросила.

Я полагал, что истинные мои интересы ловко спрятались от него за обманутым доверием друга.

— Карел… я правда не хотел… я был… Ну, ты же понимаешь… Я расстроился из-за Ленки. А ты в тот раз не пришел, а они обе пришли… и я потом провожал Веру…

— Можешь не продолжать.

Я выпил мартини и трагически умолк.

— Ну правда, Карел… пожалуйста, прости меня. То есть простить такое нельзя… но ведь это было только один раз.

— Это тебя как-то оправдывает?

— Нет.

— Один раз — а потом тебе стало на нее наплевать. И ты взялся за Серебряную, да?

— Тебе… тебе и об этом известно?

Значит, правда, тупо уяснил я и тут же почувствовал, как больно врезало мне по мозгам это его признание. Я во все глаза уставился на предателя. Он уже просто в узел завязался от смущения. Но при этом — ни единой попытки обороняться. И тут я вдруг понял, что мне нанесли не один, а по крайней мере два удара: я осознал, почему он ведет себя таким непостижимым образом. Собравшись с силами, я произнес с горечью:

— А я-то всегда думал, что ты не знаешь, как и подойти к женщине…

— Так я и не знаю. Это же только…

— Зачем ты всегда прикидывался передо мной? Хотел, чтобы я именно так и думал? Вел речи прыщавого юнца, а сам тем временем…

— Да я…

— Ты бабник!

Он ничего не ответил.

— Не то чтобы я упрекал тебя за это. Но если уж тебе приспичило бегать за юбками, то пощади по крайней мере подруг своих товарищей.

— Карел, я правда не хотел тебя обидеть. Все было совсем не так. Меня потом страшно мучила совесть — после Веры…

— Так вот почему ты ее бросил — из-за угрызений совести!

— Я ее не бросал! Я… я просто не знал, что мне делать. Назавтра у меня была ритмика, а на нее приходит Ленка, и я — я ей все рассказал.

— Еще того лучше!

— А она…

— С ней ты тоже переспал, да?

— Нет! — выпалил он. — В смысле…

— Да или нет?

— Н-ну… — пробормотал он. — Тогда я пошел извиниться перед Верой. Она все поняла. Сказала, что поступила так, потому что тоже чувствовала себя несчастной.

— Несчастной? А она не объяснила, что случилось?

Вашек замотал головой.

— Нет. Но я подумал — вы поссорились или еще что… — И он вопросительно посмотрел на меня. Я почувствовал, что меня начинает бить озноб.

— Если хочешь знать, ты развратил приличную девушку, — сообщил я. — До меня у нее никого не было. А теперь она напропалую развлекается с режиссером Гелленом.

Интересно, это он тоже проглотит?

Проглотил.

— Карел… я не знаю, что делать… я…

— Теперь уже ничего не поделаешь, — перебил я. Мозги у меня работали на всю катушку, и то, что они наработали, было пугающим.