Лувр делает Одесса - [70]
– Вот. Вот вам кагандаш с бумагой. Гисуйте. Гисуйте все, что ви создали после тиагы.
Фима безропотно сделал наброски скульптурной группы «Ахиллес и Минерва», ритона, горельеф со скифскими фигурками и большой золотой вазы, украшенной козьими головками по краям и льющимся из нее вином.
При виде рисунков Боргер побледнел и рухнул в кресло. Его толстая нижняя губа затряслась, как студень на тарелке. Он что-то пытался сказать, но вместо бурной речи смог только выдавить из себя:
– Пожалейте, я такой же евгей, как и ви…
Фима не очень понимал, что происходит, поэтому терпеливо ждал, когда же коллекционер придет в себя и сможет объяснить причину столь ярких эмоций.
– Господин Газумовский, – наконец произнес он. – Все эти вещи находятся в этой комнате. Гендлег оставил их в залог.
– В отличие от меня, вам повезло.
– Шутите над стагым больным человеком?
– Совсем нет. Гендлер пообещал мне четыреста рублей, и я жду их по сей день.
– При чем здесь ваши деньги! Какая сволочь! Я отдал ему оггомную сумму за сокговища скифов, а он мне сунул подделку!
– Мне жаль, но я тоже не знал дальнейшей судьбы этих вещей.
В отличие от Боргера, Фима радовался такому исходу. Теперь, когда чудным образом нашлись его работы, их можно было бы выставить в салоне! Они будут прекрасным дополнением к миниатюрам.
Глава 30
Уже на следующий день директор выставочного салона «De Artist France» слезно умолял Боргера отдать работы Разумовского для выставки. Жадный и расчетливый старик долго сопротивлялся, приводил кучу аргументов, почему он не может и не хочет этого делать, но после обещанной ему кругленькой суммы все же любезно согласился с условием, что у всех предметов будет усиленная охрана. Придав своей коллекции особую статусность, он прекрасно понимал, насколько вырастут в цене эти вещи после показа. Именно так и случилось.
С появлением новых украшений на выставке Париж охватило немыслимое волнение. Снова народ хлынул нескончаемым потоком посмотреть на произведения гениального самоучки, особенно после того, как секция декоративного искусства Салона французских художников за «Золотой саркофаг» присудила Ефиму золотую медаль. Невиданное дело! Впервые росcийский ювелир был удостоен высочайшей награды! К европейской известности присоединилась мировая слава! И вновь восторги, интервью, позирование перед фотоаппаратами, встречи, приглашения!
После выставки следственная комиссия вернула Ефиму рисунки, эскизы и документацию по скандальной тиаре, оплатила купейный проезд до Одессы и распрощалась с гением. Процедура передачи происходила в Лувре, поэтому директор не мог не воспользоваться случаем и не задать давно волновавший его вопрос. Как только они зашли в кабинет, Кемптон разложил перед Фимой колье и серьги филигранной работы.
– Господин Разумовский, наконец-то все закончилось и материалы дела отправлены в архив, поэтому можете ничего не бояться. Умоляю, ответьте, это ваших рук дело?
Фима внимательно посмотрел на украшения и улыбнулся.
– И да, и нет.
– Это как понимать?
– Изделия выполнены по моим эскизам. Пластины с животными тоже делал я, но работал другой мастер.
От услышанного Кемптона чуть не хватил апоплексический удар.
– Снова вы?!
– Ну да.
– Господин Разумовский, несколько лет Лувр собирал коллекцию древнегреческого искусства, думая, что он приобретает оригиналы. Оказалось, нас ловко обводит вокруг пальца группа мошенников.
– В этом нет моей вины.
– Знаю, поэтому и рассчитывал на искренний ответ. И что нам теперь делать?
– Господин Кемптон, даю слово, все останется между нами.
Наконец-то и Родина узнала о гениальном ювелире-самоучке. Одесса встречала героя цветами и музыкой. Все, от мала до велика, сразу же стали лучшими друзьями, когда-то жили с ним рядом или, на худой конец, хоть раз делали у него заказ. Город любил и умел гордиться знаменитыми жителями.
– Евдокия Михайловна, вот если бы вы вместо пожарить рыбу сходили на вокзал, то узнали бы для своего развития много интересного за нашего бывшего соседа.
– Снова ви меня рыбой попрекаете, вместо вежливого «здрасьте»!
– Здрасьте вам, если хочите, и у меня есть с кем поговорить за свежие новости, о которых гудит весь город, кроме вас.
– Тю! Если я не знаю, это не есть мировая скорбь. Ко мне сейчас сноха придет и все расскажет еще больше вас.
– Она вам неизвестно шо наговорит, а я своими глазами видела, как господин Разумовский с пятью чемоданами из парижского поезда вышел.
– Да ну?
– Не «да ну», а там и был. Мильонщиком вернулся.
– Брешете!
– Побойтесь Бога, уважаемая Евдокия Михайловна! Никогда не врала и не собираюсь. Пять чемоданов вещей и один с деньгами носильщики из вагона вытащили.
– Вы же говорили, у него всего пять чемоданов.
– Все правильно! Зачем мине врать? Кто же деньги вместе с одеждой считает! А еще, говорят, у него среди вещей золотая медаль спрятана.
– А какая она еще должна быть, глупая ви женщина, мадам Мистрюкова! Он же ювелир! С драгоценностями работает!
– Серебряная.
– Тоже верно. Бывает серебряная.
– Возьмите свои слова обратно, а то рассказывать дальше не буду.
– Еще чего! Можно подумать, у меня есть время туда-сюда слова перетаскивать. Я вам не тот парижский паровоз.
«Мирочка, доброе вам утро! Я вижу, ви грустите? Я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Савелий вам начал изменять? У мужчин вместе с сединой такие глупости в голову лезут! Мирочка, я через все это прошла, и как старший товарищч могу помочь. Когда-то я работала в лаборатории у физиолога. Чего только не нагляделась! Там лягушкам иголки в позвоночник пихали, чтобы они не дергались, когда их в кислоту опускают. Боже упаси, я не говорю, что вашему Саве так же нужно сделать! Я про другое. Представляете, у нее позвоночник разрушен, а она и в кислоте ногу вверх тянет.
Избалованная вниманием публики солистка оперного театра уходит на заслуженный отдых. Вслед за первым ударом следует второй – кончина любимого мужа. Другая бы сдалась и скучно старела в одиночестве, но только не Цецилия Моисеевна! Она и в судьбе соседей примет горячее участие, и в своей судьбе еще допишет пару ярких глав…
Трудная и опасная работа следователя Петрова ежедневно заканчивается выпивкой. Коллеги по работе каждый вечер предлагают снять стресс алкоголем, а он не отказывается. Доходит до того, что после очередного возлияния к Петрову во сне приходит смерть и сообщает, что заберет его с собой, если он не бросит пить. Причем смерть не с косой и черепом на плечах, а вполне приличная старушка в кокетливой шляпке на голове…
-Это ты, Макс? – неожиданно спрашивает Лорен. Я представляю ее глаза, глаза голодной кобры и силюсь что-нибудь сказать. Но у меня не выходит. -Пинту светлого!– требует кто-то там, в ночном Манчестере. Это ты, Макс? Как она догадалась? Я не могу ей ответить. Именно сейчас не могу, это выше моих сил. Да мне и самому не ясно, я ли это. Может это кто-то другой? Кто-то другой сидит сейчас на веранде, в тридцати восьми сантиметрах от собственной жизни? Кто-то чужой, без имени и национальной принадлежности. Вытянув босые ноги на солнце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Над венецианским Палаццо Дарио витает проклятие…ВСЕ, кому пришла в голову идиотская мысль купить этот прелестный архитектурный памятник, УМИРАЮТ ПРИ ЗАГАДОЧНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ!Семь владельцев Палаццо Дарио…Семь изящных, насмешливых новелл, по меткому выражению критика, «блистательно пародирующих навязшую в зубах «венецианскую романтику» – оккультную, детективную, любовную, историческую…Семь историй таинственных смертей – в полной красе европейского «черного юмора»!
Третий роман из серии иронических детективов о профессиональном «козле отпущения» Бенжамене Малоссене, в котором герой, как всегда, с огромным трудом выпутывается из сложной криминальной ситуации.
Эксцентричная пародия на рассказы о Шерлоке Холмсе.Текст взят из сборника «Приключения Великого Детектива Шерлока Холмса», подготовленного Уральским Холмсианским Обществом к 100-летию знаменитой схватки у Рейхенбахского водопада.