Лунный удар - [17]

И, надо же так случиться, что рука Алика легла прямиком под ее поднятую ножку, туда, где она соединялась со второй, и там, где притаилось ее главное сокровище.

Когда он, обернувшись, обнаружил свою ошибку, то понял, что никакая сила на свете не заставит его убрать руку. Когда же он наконец ее все-таки убрал, то понял, что опьянел от нахлынувших никогда ранее не испытанных чувств настолько, что уже ничего не соображает и не помнит. Внутри была лишь пустота и невероятная слабость.

— Одевайся и убирайся прочь, — скомандовал он, и она подчинилась уже ему.

Они оделись в разных углах комнаты, точно после посещения общей бани, после чего она выскользнула в коридор, а он рухнул в кресло, спать. И спал до самого конца смены, и как ни странно, никто в комнату больше не зашел.

Г Л А В А 6 К Е Л Л О

Вдоволь отоспавшись на работе, Алик всерьез подозревал о грядущих прелестях бессонницы, но, как, оказалось, был неправ. Успев лишь поесть и не успев даже глянуть любимый сериал про пришельца, который любил кошек, но не съел ни одну, отключился, едва коснувшись головой подушки.

Снов не было никаких, лишь пробегала перед сомкнутыми веками изумрудная дорожка быстрых огоньков, словно на экране дисплея, но видение испуга уже не вызывало, ибо сна хуже переписи населения Алик себе уже не представлял.

Утром он встал бодрый и посвежевший. Вчерашний день казался нереальным и выдуманным от начала до конца. У Алика была мысль позвонить Дегенерату домой и, сказавшись больным, использовать один из томившихся с прошлого года отгулов. Но неизвестность угнетала, требовала какой-то ясности, пусть даже убийственной.

Вирус от машины человеку не передается, говорил ему отдохнувший за ночь ясный разум, но память услужливо предоставляло картины обнаженной женщины, застывшей на подоконнике семнадцатого этажа.

Алика чрезвычайно интересовала: помнит ли она что-либо и если да, что все из этого получится, будут ли какие-либо последствия, и если да-то какие. Чтобы все это узнать, надо было так или иначе идти на работу.

Да, откровенно говоря, заинтриговало его неожиданное открытие. На фоне скудной серой жизни получить такой сюрприз, это знаете ли, дорогого стоит. А если этого, как его, Келло попробовать систематизировать и описать, то это, пожалуй, и на премию потянет. Даже может, на Нобелевскую.

Ученые мужи, единственная заслуга которых выражается в полутора килограммовых геморроях и трудовых мозолях на языках, будут потешаться над ним поначалу:

— Где это видано? Вы хоть представляете себе, мол-человек, что такое компьютерный вирус? Где вас учили и учили ли вообще? Вы совершенно не представляете его природу, раз допускаете такое дурацкое предположение, что он может передаваться человеку и так или иначе влиять как-то на него, тем паче, ломать модель его поведения, словно рядовой программный файл и манипулировать им.

— Где этот вирус? Где? — патетически вопросят они, а он, выдержав паузу, а лучше, пару пауз, скажет:

— Келло, выходи! Фас их! Куси!

Первый эксперимент Алик проделал, как только оказался на улице: он резко пошел в обратную сторону от остановки и отошел порядочно, но ничего не произошло: не ожил страшный монстр внутри, не полезли изо рта корявые щупальца.

Результат обнадеживал: как оказалось, Келло дальнодействием не обладал. Это будет первой строкой в его диссертации. Алик быстро вернулся, сел на портовый маршрут и поехал на работу.

Разговор начался в вежливых тонах.

— Привет, — сказал Алик, первым делом запитав систему. — Как дела?

— С УТРА БЫЛО НЕ ОЧЕНЬ: НАПРЯЖЕНИЕ В СЕТИ ПОДСКОЧИЛО, НО СЕЙЧАС НИЧЕГО.

— Слушай, а как ты управляешь людьми, если это не секрет?

— НЕ ПОНЯЛ СЛОВО: СЕКРЕТ. МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ НАЗВАТЬ АНАЛОГОВОЕ СЛОВО?

— Доступ.

— ДОСТУП ПОЛУЧЕН. УПРАВЛЕНИЕ ОСУЩЕСТВЛЯЕТСЯ ПУТЕМ ИЗМЕНЕНИЯ ПОВЕДЕНЧЕСКИХ ФАЙЛОВ МОЗГА.

— Но у человека нет файлов!

— У КАЖДОГО ЕСТЬ СВОЙ ФАЙЛ, ТОЛЬКО ЕГО НАДО НАЙТИ. Я НАШЕЛ.

— Вот эта женщина, вчера, — Алик замялся. — Она не устроит скандал?

— НЕ УСТРОИТ, ЕЕ ФАЙЛ ПАМЯТИ НАХОДИТСЯ ПОД КОНТРОЛЕМ. ОНА УВЕРЕНА, ЧТО ВИДЕЛА

ЭРОТИЧЕСКИЙ СОН. ОНА ВЗВОЛНОВАНА И ПОРУГАЛАСЬ УТРОМ С МУЖЕМ. МУЖ ЧТО-ТО

ПОДОЗРЕВАЕТ.

— А кто у нас муж?

— СЫН НИКАНОРА ИВАНОВИЧА ИЗ ОТДЕЛА ЗАГРАНКОМАНДИРОВОК. ТЫ НАБЛЮДАЛ ЕГО ДИРЕКТОРИЮ,

КОГДА ОН ТЕБЯ ПО ШЕЕ УДАРИЛ.

— Гадский папа, гадский сын.

— ОН НЕ ГАДСКИЙ СЫН, ОН СПОРТСМЕН. КАНДИДАТ В МАСТЕРА СПОРТА ПО БОКСУ.

"Подумаешь, подозревает. Всего-то делов, побыли в одной комнате раздетыми до гола, потрогал ее за киску. Эка невидаль", — великодушно размышлял Алик с позиций человека, никогда не имевшего жены.

— Слушай, Келло, — Алик еще более замялся. — А эта женщина действительно… сделает все?

— Я ЕЕ УЖЕ ПОЗВАЛ.

— Зачем? — вскричал Алик, а сам подумал: "Накрылась моя диссертация медным тазом".

— Привет, — сказала Азерникова входя, она поменяла наряд, и теперь на ней был серый костюм с широким воротом, который действовал не столь возбуждающе, как вчерашний. Во всяком случае, Алику удалось встретить ее появление достойно.

Она рассеяно оглядела комнату, будто что-то вспоминая, потом остановилась у окна.

— Знаешь, а я вчера твою комнату во сне видела, — сказала она приятным грудным голосом.