Лунный свет - [112]

– Не ваше дело! – рявкнул он. – Это касается только меня и жены. Вы вторгаетесь в мою личную жизнь, хотя у вас нет никакого права за мной следить. Я добьюсь, чтобы вас обоих уволили.

– Неужели? – бросил Дэниэл. – Так или иначе, но эта твоя деятельность совершенно незаконна. Да и потом, есть еще один факт – мы знаем, кто ты, Билл Воддл.

– Чего ты от меня добиваешься? Извинений? С тех пор прошло двадцать лет, да и встречались мы всего каких-то пару недель. Ради бога, я даже не запомнил ее фамилию. И никогда ничего не скрывал в плане наших отношений. Она у меня была не одна, я ухаживал за многими женщинами. И к тому же она знала, что я не собирался заводить семью.

– Зато собираешься завести сейчас, – сказал Дэниэл. – Прости, что доставил тебе столько беспокойства.

– Дэниэл… – тихо попросила я.

Он бросил на меня взгляд, но сомневаюсь, что увидел сквозь пелену гнева и боли, от которой у него судорожно сжались зубы и от волнения затуманились глаза.

– Слушай, парень, – сказал Дарке, – не знаю, что ты надеешься от меня услышать, но будь у меня возможность вернуть все назад, я вообще не стал бы встречаться с твоей матерью. Всему виной моя молодость и глупость…

– Ты тогда самую малость не дотягивал до сорока и был вдвое старше ее!

– Танго всегда танцуют вдвоем. Я в жизни не принуждал ее со мной встречаться. И что изменилось сейчас? У вас с ней своя жизнь, у меня своя. Если вам нужны деньги…

– Да подавись ты своими вонючими деньгами! – заорал Дэниэл, напугав меня зашкаливающей враждебностью, прозвучавшей в его голосе.

Дарке поднял руки, давая понять, что сдается:

– Ну хорошо. Но если передумаешь, я попрошу адвоката набросать небольшое соглашение. После теста на отцовство, разумеется. Но если предашь историю гласности, не получишь ничего. А станешь угрожать, как сегодня, я опережу тебя и сам все расскажу. У тебя на меня ничего нет.

– Есть! Список Иванова!

Дарке пожал плечами:

– И что он доказывает? В отель я не вселялся, всего-то встречался с другом пропустить по стаканчику. – Он ткнул пальцем Дэниэлу в лицо: – У тебя ничего нет. Ты просто пацан, не знающий, что такое закон, и напридумывавший в голове всяких историй.

Чуть дальше по коридору в нашу сторону ковыляла на высоченных каблуках его жена.

– Уильям? – позвала она. – У тебя все в порядке?

«Нет, – подумала я, – ничего не в порядке. Все это было одной сплошной ужасной ошибкой».

Дэниэл наклонился ближе к Дарке:

– Знаешь что? То, что хотел, я получил. Узнал, что мой отец – сущий ублюдок, как оно всегда и предполагалось. Мне от тебя ничего не надо, так что свое соглашение вместе с деньгами оставь себе. Живи счастливо с новым, более удобным сыном, – сказал он, презрительно посмотрел на жену Дарке и повернулся к выходу. – Кстати, если ты вдруг вообразил, что моя мама засохла от тоски по тебе, как эта «Мадам Баттерфляй», то извини, но я вынужден тебя разочаровать. У нее все отлично. И порвать с таким чудовищем, как ты, было лучшим в ее жизни решением.

С этими словами Дэниэл стремительно зашагал прочь.

На меня даже не посмотрел. Может, даже вообще забыл о моем присутствии. Я бросилась за ним. Над нашими головами мигнул свет, предупреждая театралов, что представление вот-вот начнется. С каждым шагом смущение в моей душе все больше уступало место ярости. А когда мы вышли в зал, предшествующий бельэтажу, я потеряла как терпение, так и способность соображать.

– Ты мне соврал! – заорала я в спину Дэниэлу.

Его длинные ноги тут же замедлили шаг. Он застыл и резко повернулся. Я никогда не видела его таким – одновременно убитым и злым.

– Ты мне соврал, – повторила я, на этот раз уже тише, – и все это время знал, что он твой отец. Хитростью заставил помогать тебе, чтобы выяснить, чем он занимался в отеле! Ты меня использовал! Или это было одно сплошное отвлечение внимания?

– Нет! – Он зажмурил глаза. – Я не использовал тебя. Я…

– Но ты знал, кто такой Рэймонд Дарке, когда впервые рассказал мне о его визитах в отель. Знал, что он твой отец.

– Да! – заорал он. – Знал. Но тебя и не думал использовать. Просто ты вела себя со мной как с прокаженным, говорила, что не желаешь иметь со мной ничего общего, и я подумал… – Он подергал себя за ухо, на его лице отразилась мука. – Когда ты заговорила о детективах и тайнах, я подумал, что для нас это возможность вместе провести время, чтобы ближе друг друга узнать. Да, ты права, мне действительно хотелось посмотреть, что собой представляет мой отец. Любопытство разобрало, понятно? А когда я стал узнавать его на пару с тобой, это дело для меня стало не таким личным и в эмоциональном плане рискованным. В конечном счете я собирался во всем признаться, но то одно, то другое… в общем, когда мы пришли сюда, мне просто захотелось встретиться с ним лицом к лицу, и рассказывать что-либо тебе было уже поздно.

– Поздно, говоришь? Да ты миллион раз мог сказать мне: «Эй, Берди, этот мужик – мой отец». В сущности, тебе ничего не стоило сделать это после того, как мы побывали у него дома. Я бы тебя простила.

– А теперь? Не простишь?

Честно говоря, я даже не знала. Смутно осознавала, что на нас пялятся опоздавшие, бегущие в театр, но была слишком расстроенна, чтобы переживать по поводу устроенной нами сцены.