Лунный мираж над Потомаком - [8]

Имелась и ещё одна причина, на которую указывали американские критики. Почему, с недоумением спрашивали себя многие из них, все основные открытия, связанные с энергией атома и развитием современного оружия, сделанные в США, были совершены иммигрантами, которые не успели ещё по-настоящему пустить корни на американской почве? Не могло ли случиться, что, если бы Гитлер и Муссолини не вынудили эмигрировать в Америку Ферми, Сцилларда и Эйнштейна, первая атомная бомба была бы создана не в Соединённых Штатах?

Американскую прессу, американских военных и политических деятелей вопрос о подготовке научных кадров, о системе народного образования начал беспокоить с весьма недавней поры, после того как всё явственнее стало обнаруживаться, что развитие современных видов оружия имеет к этому довольно непосредственное отношение.

С приближением эры научно-технической революции, которую сейчас переживает человечество и которая из-за агрессивного курса капиталистических держав привела также и к военно-технической революции, становилось очевидным, что наука, как это предсказывал в своё время К. Маркс, превращается в непосредственную производительную силу и начинает оказывать возрастающее влияние на ведение и исход современной войны.

Нехватка научных кадров, которую Соединённые Штаты начали ощущать ещё до начала второй мировой войны и которая вскоре переросла, по выражению генерала Ирвина, в «отчаянную нужду в людях с научным образованием и научным воображением», впервые привлекла их внимание к вопросу о возможности превращения науки, научных исследований вообще в «крупный фактор в политике вооружений». Вызывали тревогу также и невыгодные для Соединённых Штатов сравнения с состоянием научного прогресса в Советском Союзе. В докладе, подготовленном Объединённой комиссией конгресса по атомной энергии в марте 1956 года, приводились весьма показательные цифровые характеристики. Указывалось, что если за предыдущие пять лет Советский Союз подготовил в своих вузах 216 тыс. инженеров, то Соединённые Штаты — только 142 тыс.

Но эта тревога была ещё неясная, неосознанная, она не повела в то время к принятию практических действий, к изменению сложившегося положения. Именно поэтому был положен под сукно подготовленный в 1947 году официальный доклад Бюро научных исследований при президенте Трумэне, в котором отмечалось, что недостаток хорошо подготовленных научных кадров угрожает Соединённым Штатам не только с точки зрения их дальнейшего «процветания», но и с точки зрения их национальной обороны. Такая же судьба постигла и доклад, представленный в начале 1956 года сотрудницей министерства народного образования Элеонорой Лоумэн. На своё несчастье, Лоумэн объективно подошла к оценке полученных ею результатов проведённых исследований. Сравнивая американскую систему образования с советской, она, например, обнаружила, что русский студент после пяти лет учёбы в институте знает математику лучше, чем его американский коллега, проходящий курс докторантуры по математике. Естественно, что доклад Лоумэн был признан «крамольным», а его автор немедленно уволена.

Случай с Лоумэн не был исключением. «Нью-Йорк геральд трибюн», давая отпор подобным «паникерским» настроениям, писала чуть ли не накануне запуска Советским Союзом первой межконтинентальной баллистической ракеты, что Советский Союз никогда не сможет опередить Соединённые Штаты в ракетостроении, так как в области науки и образования он якобы по-прежнему далеко отстаёт от «цивилизованных наций».

Положение резко изменилось после запуска советского спутника. «Уже в течение многих лет наши специалисты понимают, что во многих основных отраслях научно-исследовательской работы Советский Союз располагает первоклассными учёными и возможностями, которые… иногда превосходят всё, что имеется у остального мира», — писала «Нью-Йорк таймс». Приблизительно в таком же духе изменились высказывания и других серьёзных американских газет.

Но если советская наука, как соглашалась теперь американская пресса, действительно вступила в период «потрясающих достижений», то тем более плачевным выглядело положение, сложившееся в США. Посланная в Советский Союз для изучения существующей там системы подготовки научных кадров специальная группа доктора Лоуренса Дертика, назначенного президентом «комиссаром Соединённых Штатов по образованию», вернулась из поездки, ошеломлённая всем увиденным за время своего путешествия. «Всё виденное нами, — говорилось в представленном докладе, — поразило нас особенно в том смысле, что мы просто не представляли, в какой степени СССР как нация видит в образовании средство своего развития… Нашей основной реакцией поэтому было изумление — и я подхожу к выбору этого определения чрезвычайно осторожно — теми успехами, которых они, очевидно, достигли в этом плане. Независимо от того, как расценивать этот факт, но десять американских специалистов в области образования вернулись домой, потрясённые тем, что они видели».

С ещё более паническими настроениями вернулся в Соединённые Штаты из своей поездки по Советскому Союзу Джон А. Кеннеди, издатель «Аргус-лидер», влиятельной газеты в штате Южная Дакота и владелец нескольких радиостанций. Прожжённый журналист херстовской школы, он вынес из своего путешествия повергшее его в холодный пот впечатление, что «Запад проигрывает свою борьбу за существование в учебных институтах Америки», что «русские студенты могут превратиться в самую страшную угрозу в мире для Соединённых Штатов» и что, наконец, «русские атеистические, научно подготовленные умы, которые в массе выпускаются советскими учебными заведениями, превосходят по опасности любое другое имеющееся у России оружие». От Соединённых Штатов, делал он вывод, потребуются почти сверхчеловеческие усилия, если они решат попытаться догнать Советский Союз.