Лунный мираж над Потомаком - [27]

Дата запуска «Авангарда» была выбрана с учётом его наиболее полного психологического воздействия на участников декабрьской сессии совета НАТО. Соответствующим образом была организована и реклама. К объявленному сроку, 2 декабря 1957 г., на мыс Канаверал съехались более двухсот американских и иностранных, журналистов, фоторепортеров, радио- и телекомментаторов. В качестве знаменательного факта среди представителей прессы отмечалось присутствие одного из руководящих членов редколлегии журнала «Юнайтед Стейтс ньюс энд Уорлд рипорт». Уже одно это говорило о значении, которое придавалось предстоящему событию.

Однако «событие» заставляло ожидать своего свершения. Терпение не только журналистов, но и тех, кто «наверху» ожидал «рокового» телефонного звонка, оказалось подвергнуто продолжительному испытанию. Несколько раз объявлялось об отсрочках запуска из-за «технических неполадок». Предпусковая горячка продолжалась четверо суток. Члены стартовой команды падали с ног от усталости, теряли представление о происходящем. Наконец 6 декабря в 11 час. 45 мин. дежурный офицер нажал кнопку пускового устройства. Ракета окуталась клубами дыма, вздрогнула, медленно поползла мимо полосатой измерительной рейки. Поднявшись на высоту немногим более двух футов, она зависла в воздухе, качнулась и, падая вниз и набок, скрылась в мгновенно охватившем её столбе пламени. Отлетевший далеко в сторону крошечный, с кулак величиной, космический первенец Соединённых Штатов захлёбывался в тонком радиоплаче. На него никто не обращал внимания. Говоря словами сенатора Линдона Джонсона, «дешёвая авантюра» закончилась «одной из наиболее разрекламированных и унизительных неудач в истории Соединённых Штатов». Удар был настолько сильным, что впервые за всё время существования «свободной прессы» американские журналисты не устроили обычного побоища около телефонных будок, впервые они не торопились раззвонить по всему свету о новой «сенсации».

Причины неудачи, хотя и были официально охарактеризованы представителями военно-морского флота как механические неполадки в системе двигателя, так и остались, по словам заместителя директора проекта Дж. Уолша, нераскрытой тайной не только для широкой публики, но и для его авторов. В то же время попытка жёлтой прессы объяснить неудачу актом саботажа со стороны «агентов Москвы» настолько напоминала медвежью услугу, что от этой версии поспешили отмежеваться официальные источники информации. В конце концов спор о причинах катастрофы выродился в не имеющую никакого практического значения перепалку между теми, кто считал, что ракета «взорвалась», и теми, кто утверждал, что она попросту «быстро сгорела».

После первых же сообщений о неудаче на мысе Канаверал акции «Мартин Гленн компани», главного подрядчика по проекту «Авангард», стремительно полетели вниз. Это падение носило настолько катастрофический и беспрецедентный характер, что правление биржи оказалось вынужденным уже через несколько часов объявить о временной приостановке их продажи.

С ещё более головокружительной быстротой полетели вниз «акции» самих Соединённых Штатов. «Новый тяжёлый удар по нашему уже в значительной степени пострадавшему престижу», как охарактеризовал неудачный запуск «Авангарда» сенатор Рассел, особенно тяжело отозвался на государственном департаменте. Официальные представители не скрывали, что постигшая Соединённые Штаты «катастрофа», которая в соответствии с их собственными планами совпала по времени с «последней напряжённой фазой подготовки конференции членов Атлантического пакта», едва ли могла случиться в более неподходящий момент. Соединённые Штаты потерпели унизительное поражение на фронте дипломатии и пропаганды, с горечью и раздражением писал журнал «Лайф», оценивая размеры катастрофы. Дипломаты Соединённых Штатов оказались перед малоприятной перспективой ехать на совещание в Париж с подорванным авторитетом. За границей смеялись над «публичным позором» «потрясенных и разочарованных своей неудачей» спесивых янки. Иностранные журналисты изощрялись в выдумывании новых имён для «Авангарда». «Капутник», «Пфутник», «Флопник» были ещё наименее оскорбительными. На эстрадах Лондона и Парижа распевались язвительно-весёлые песенки об американцах, вообразивших, что они смогут запустить свой спутник с такой же лёгкостью, как и загнать в лунку мяч для гольфа. Словно горячие пирожки, раскупались американские журналы, вышедшие после 6 декабря, но не успевшие изъять заранее отпечатанные победные прогнозы о том, что «Авангард», очень возможно, превзойдёт по своему научному значению оба советских спутника.

Сенаторы Л. Джонсон, X. Хэмфри, У. Ноуленд, X. Джэксон и др. возмущались «рекламой и фанфарами», которыми сопровождалась подготовка к запуску «Авангарда». В конгрессе и печати раздавались голоса, требовавшие в дальнейшем проводить подобные эксперименты «под покровом ночи», объявляя о них только тогда, когда будут достигнуты положительные результаты.

Естественно, что в официальном плане были предприняты попытки доказать, будто дата запуска не связывалась с политическими соображениями. Уже садясь в самолёт, чтобы лететь в Париж, министр обороны Макэлрой заявил корреспондентам, что само по себе это печальное и разочаровывающее событие не является «слишком удивительным» и ни в коей мере не может повлиять на работу парижской сессии совета НАТО. «Что за эфемерным понятием стал в наши дни американский престиж! — развивая ту же тему, писала «Нью-Йорк геральд трибюн». — Несколько американских учёных неудачно пытались провести опыт, который удался учёным другой страны, и вот уже на Америку обрушился со всех сторон град насмешек и издевательств!» Усиленно подчёркивалось также, что неудача с «Авангардом» не имеет никакой связи с развитием военной техники. «Мы не должны оценивать неудачу пессимистически, — заявил Никсон. — Это была не военная ракета, и неудача не указывает, что мы не прогрессируем или терпим неудачи в военной области».