Лунный лист - [5]

- Вот как... - Необычность ситуации начинала интриговать Романа. Пещера за водопадом посреди тундры, каменное ложе, старик-отшельник, похожий на сказочного гнома, - знахарь-шаман, по всей видимости, его маленькая внучка, которая утверждает, что слышит то, чего нет... Или это у нее такая игра, детская фантазия?

- Пуйме, - решил подыграть Роман, - а ты, случайно, не слышала, как там мой товарищ?

- Хорошо, - сообщила Пуйме, не отрываясь от разделки гуся. - Он поймал много рыбы и лег спать.

- Я бы тоже подремал, Пуйме... Ты меня позови, если что...

Роман только начал погружаться в тягучую, обволакивающую дремоту, в которой так уютно потрескивали дрова и напевал что-то водопад за толщей каменных стен, как Пуйме тронула его за плечо:

- Дедушка хочет с тобой говорить.

Роман не без труда заставил себя встать, подошел к старику. Сэрхасава Сиртя лежал точно так же, как и час назад, с закрытыми глазами. Полагать, что в таком состоянии старик может или хочет что-либо сказать, было по меньшей мере наивно.

- Возьми его за руку, - велела девочка.

Роман коснулся безжизненно-холодной левой руки, намереваясь проверить пульс, но Пуйме остановила его:

- Не за эту, за другую.

Правое запястье у старика было чуть теплее - что, в общем, ничего не меняло.

- Крепче возьми!

Роман чуть крепче сжал пальцы, уже сердясь на себя за потакание глупым детским фантазиям. "Пора сказать ей, что здесь не место и не время для игр", - подумал Роман, открыл было рот и...

Словно разрядом тока обожгло его пальцы, обхватившие тощее старческое запястье, и рука, которая, казалось, не принадлежала более этому миру, дрогнула, согнулась слегка в локте, шевельнула кистью.

Не понимая, что происходит, Роман перевел взгляд на лицо умирающего и едва не отпрянул: Сэрхасава Сиртя смотрел на него широко открытым правым глазом. Глаз был водянисто-голубой, будто размытый старостью, мудрый и проницательный.

- Вы меня слышите? - громко спросил Роман. И, хотя губы старика почти не шелохнулись, послышалось отчетливое и даже ироничное:

- Я слышу тебя очень хорошо, можешь не кричать. Болезнь забрала мое тело, но не разум.

- Ваша внучка сказала, что вы доктор?

- Это так. Я уже лечил людей, когда твои родители были младенцами. И видел много смертей. И потому знаю: мне не помочь. Не огорчайся. Ты хороший врач. Ты многим здесь удивлен, но ни о чем не спрашиваешь. Больной для тебя важней собственного любопытства.

- Вам не следует столько разговаривать, надо беречь силы.

- Зачем беречь? Нум [в ненецкой мифологии - верховное бестелесное существо, творец Земли и всего на ней существующего] ждет, завтра к нему пойду. А сегодня жизнь надо вспоминать. Долго жил, хорошо...

"Сколько же ему лет, - подумал Роман. - Восемьдесят? Сто?" И тут же услышал в ответ:

- Старый совсем. Пуйме еще не было, а у меня в уголках глаз уже лебеди сели... Лет сто живу, думаю.

"Телепатия, - решил Роман, стараясь сохранять спокойствие, - самая обыкновенная телепатия. Самый обыкновенный шаман, который владеет самой обыкновенной телепатией". Ему захотелось ущипнуть себя и проснуться, и все же он знал, что происходящее с ним сейчас - не сон и, несмотря на необычные обстоятельства, надо действовать рационально. Проще.

- Ты - шаман? - решившись, напрямую спросил он.

- Так ненцы меня называют, - хихикнул дед.

- А ты разве не ненец?

- Сиртя я. Сиртя давно здесь жили, еще до ненцев. Помаленьку умерли все, мало осталось.

- Так что же ты в глушь забрался, в эту пещеру? От людей спрятаться?

- Зачем - прятаться? У каждого свое место в жизни. У меня здесь дел мно-ого! Людей лечить надо, когда приходят? Надо. Нуму молиться надо? Надо. Священное Ухо охранять надо? Надо. Тадебце кормить надо? Надо...

Молитвы, духи и священные уши мало интересовали Романа, но вот то, что шаман-сиртя - опытный лекарь, вдруг кольнуло его горьким предчувствием неизбежной и невосполнимой утраты. Ему представилось, что вместе с этим шаманом, может быть, последним представителем своего племени, вместе с ним исчезнут бесследно уникальные знания и опыт... Господи, сколько же секретов народной медицины утеряно из-за такой самоизоляции! Эх, дед, дед...

- Кто же твои дела вместо тебя станет делать?

- Пуйме и станет.

- Этот ребенок? - удивился Роман. И сразу напомнил себе, что девочку надо обязательно забрать в поселок, устроить в школу-интернат. Он обернулся... и обомлел. Под котлом трещал сухим хворостом огонь, тепло костра ощущалось даже в углу, где лежал старик. А возле очага было просто жарко. Потому Пуйме уже скинула паницу и стояла, помешивая в котелке варево, обнаженная по пояс. Тело, которое увидел доктор в отблесках пламени, не было детским: перед ним стояла, нимало его не смущаясь, взрослая, полностью сформировавшаяся девушка. Роман понял теперь, в чем заключался диссонанс между поведением Пуйме и ее обликом: ей было не двенадцать лет, как он ошибочно предположил, а никак не меньше двадцати. Лишь рост у нее был детский, метр десять, от силы метр двадцать. Впрочем, и дед не выше. Может, генотип такой?

- Сиртя - человек маленький, - подтвердил его мысли Сэрхасава. - Зато шаман большой.