Лунные горы - [24]

С внешней стороны аэропорта — газоны с яркой бугенвиллеей, матово-зеленые мексиканские агавы, австралийские эвкалипты. А во внутреннем дворике, на который выходят большущие, во всю стену, окна таможни, стоит канделябровидный молочай, или эвфорбия, — похожее на гигантский кактус могучее растение с рубчатыми, колючими стволами. Это абориген, он житель кенийской саванны. Во внутреннем дворике аэропорта Эмбакаси он кажется мне то пленником, то живым памятником тем, кто строил Эмбакаси своими руками, — памятником вольнолюбивым кенийцам.

Эмбакаси выстроен в конце пятидесятых годов. К этому времени англичане подавили стихийное партизанское движение кенийцев, известное под названием «мау-мау», — о нем нам еще придется вспомнить — и тысячи людей, как принадлежавших к движению, так и не принадлежавших, были принудительно согнаны на строительство. Они пользовались, как и полагается заключенным, самыми примитивными орудиями труда — мотыгой, тачкой. У Веры Шапошниковой в блокноте есть такие цифры: более миллиона тонн грунта убрали африканцы с летного поля, сравнивая холмы, и уложили более полумиллиона тонн щебенки.

Цитирую дневник — не хочется ничего ни изменять, ни добавлять.

«Итак, мы в воздухе и видим Килиманджаро! Еще один полюс, еще одна высшая точка, ибо нет в Африке вершины выше Килиманджаро. Странно, я не помню точно ее высоты, хотя и заучивал оную и, помнится, даже называл однажды на экзамене, который принимала Людмила Алексеевна Михайлова, сидящая сейчас… на один ряд впереди меня в том же самом самолете и точно так же, как и я, не отрывающая глаз от Килиманджаро!.. По-моему, совсем немногих усилий не хватило Килиманджаро, чтобы стать шеститы-сячником.

В переводе с суахили — это я прочитал в энциклопедии— Килиманджаро означает «гора бога холода». Но неужели у здешних африканцев был такой бог?.. Право, не верится.

Внизу — бурая саванна с петляющими светлыми руслами рек, бурые холмы, серая зелень. Около пяти вечера, и горизонт затянут розовато-желто-серой дымкой, обрамленной по краю, как бахромой, курчавыми облачками.

А над холмами и реками, над саванной и предзакатной полосой — темно-синяя плосковершинная гора с ярко-белой полосой снега — словно повязана бинтом — поверху… Чуть дальше — еще одна синяя вершинка.

Таким открылось нам Килиманджаро, но, когда мы подлетели поближе, вершины соединились и заострились и обозначилась грациозная «линия взлета» от маленькой вершины к основной, которая, если не ошибаюсь, называется Кибо.

В тумане пронесся мимо Килиманджаро небольшой черный самолет.

Облака сгущаются вокруг массива, и теперь они, как на штурм, лезут по склонам к вершине. Но хорошие ли альпинисты облака?.. Те, кто смотрел на Килиманджаро снизу, с саванны, а не сверху, как смотрю сейчас я, жалуются, что обычно все три вершины — кроме Кибо еще Мавензи и Шира, эти почему-то запомнились мне лучше — обычно скрыты облаками… Нет оснований не верить наблюдателям, но показания их еще не доказательство, что облака покорили вершину Килиманджаро!

Внизу горит саванна. Серые ростки дымов упорно тянутся вверх, но им и до облаков не дотянуться…

Красновато-коричневая дорога петляет под нами.

Ледники на Килиманджаро — они в основном с южной стороны, что вполне объясняется экспозицией склонов: солнце-то в южном полушарии печет с севера!.. От главного ледникового массива спускаются по темным склонам белые сосульки.

Видно кольцо кратера — ведь все три вершины Килиманджаро — это три вулкана, навеки договорившиеся о мирном сосуществовании.

Килиманджаро отстает от нас… Если бы состязались в высоте… А по горизонтали отстает.

Не знаю, каков «потолок» нашего самолета «Фоккер Френдшип», но для путешествующих он устроен очень удобно: его плоскости выше окон и ничуть не мешают обзору. Немаловажное обстоятельство, между прочим.

Небо за Килиманджаро стало палево-розовым (уже 17.30), а облака поголубели. Великолепен темно-синий, все темнеющий конус вершины.

А саванна видится сквозь предвечернюю дымку как морское дно, когда ныряешь на порядочную глубину в маске.

Небо все больше алеет.

Остро отпрепарированные холмы внизу.

…Превратилось Килиманджаро в черный остров посреди… Ледовитого океана, а над льдами-облаками метет поземка — ветер срывает белые брызги и гонит их, соревнуясь в скорости с самолетом… Свершилось еще одно чудо. Сколько раз в своих юношеских грезах видел я черные арктические острова посреди белых льдов!

И ни разу не увидел их наяву.

Экваториальная Африка вернула мне мои далекие-далекие сны — обернулась мне полярным островом, который называется Килиманджаро…

Деревья, сбросившие листву, сверху кажутся пепельными. Они заметно выделяются и среди саванны, и среди лесов, которые уже появились на холмах перед Момбасой».

Еще одна выдержка из дневниковой записи, сделанной, правда, не по ходу событий, а поздней ночью в большом тяжеловесном номере «Менер-отеля», в Момбасе.

«Перед самой Момбасой — аэропорт, кстати, называется «Порт-Рейтц» — начались мангровые леса по берегам заливов и проливов, окружающих остров, на котором расположена основная часть города, и сверху сквозь зеленый свод леса просвечивает вода Индийского океана. Мангры, очевидно, образуются преимущественно ризофорой — это растение доминирует в манграх по всему белому свету в тропиках, — а пальмы в их состав здесь не входят или почти не входят (я вспоминал мангры, по которым лазал в Гвинее — там второй ряд мангровых зарослей образовывали пальмы).