Лунное граффити - [10]

— Нет. Он на самом деле их знает. Только и твердит: «Я ходил с ними туда, они ходили со мной сюда». Послушать его, так он чаще видится с ними, чем со мной. И ведет себя так, словно он от этого круче. — Дэйзи задумывается и добавля­ет: — Может, так он и вправду немного круче.

Внутри меня с бешеной частотой что-то тика­ет, и я с той же частотой трясу Джезз.

— Я останусь, если мы отправимся на их поис­ки. Дилан должен знать, где они бывают. Давай ту­да пойдем! Ты получишь приключение с Лео, а я — Тень и романтическую историю.

— Моя тетушка Гленда обожает такие книж­ки, — смеется Джезз.

— Ну давай, пожалуйста, прошу тебя!

— Я тоже не прочь познакомиться с Поэтом, — поддерживает меня Дэйзи. — Он делает классные подписи.

— Ну же, — настаиваю я.

Джезз хитро улыбается:

— О’кей. Поохотимся за Тенью. — С этими словами она хочет открыть дверь, но замок не под­дается. — Что за шутки.

— Может, это знамение? — говорит Дэйзи.

Джезз снимает сапог и орудует им как молот­ком.

— Ничего это не знамение. — Бах! — Все. — Бах! — Будет отлично. — Бах! — У меня предчув­ствие. — Бах! — Она надевает сапог и бодро го­ворит: — О’кей. Придется перелезать.

Она встает на сиденье и лезет через перегород­ку на другую сторону. Слышен грохот от падения. Дэйзи болезненно морщится.

— Ничего страшного, — кричит нам Джезз. — Верьте мне, я ясновидящая!

***

Первый, кого я вижу, выходя из туалета, — Эд. Что ж, шансы, конечно, были невелики, но в глу­бине души я надеялась, что он растаял в воздухе. Он поворачивается, и меня почему-то бросает в дрожь — наверное, потому, что приземление из кабинки прошло не гладко. И еще из-за мысли, что я встречу Тень.

Я сажусь рядом, не глядя в его сторону. Мне не нужен Эд. Мне нужен мой юный небритый ху­дожник.

— Люси и Дэйзи хотят найти Тень и Поэта, — сообщает всем Джезз.

— Кого? — изумляется Эд.

— Граффитчиков, — объясняет ему Джезз. — Весь город пестрит их работами.

— Правильно говорить «райтеры», — вставля­ет Дилан.

— Не важно, — отмахивается Дэйзи. — Глав­ное, мы хотим с ними встретиться.

— Лично я хочу встретить только Тень, — уточ­няю я.

— Можно устроить, — улыбается Лео с доволь­ным видом. — Шикарная затея!

— Наоборот, затея бредовая! — бесится Эд. — Ничего бредовее я в жизни не слышал. Откуда нам знать, где они бывают?

— А Дилан говорил Дэйзи, что знаком с ни­ми, — объясняет Джезз.

— Ах вот как... — Эд так пристально смотрит на Дилана, что тот вот-вот даст деру.

— Значит, ты наврал? — понимает Дэйзи. — Я так и знала.

— Ничего я не наврал. Каждый день их вижу.

— Докажи, — требует она. — Пойдем туда, где они тусуются. Если встретим, ты нас познако­мишь.

— Дилан может, правда, Дилан? — подначива­ет Лео.

Я почти не дышу. Что там можно скрестить из­нутри, чтоб никто не видел? Легкие? Почки? Сер­дечные желудочки? Все, что угодно. Только бы Ди­лан не соврал. Дураку ясно, что между мальчиш­ками идет немой разговор, но я догадываюсь о подоплеке: Эду ведь легче раствориться в воздухе, чем провести вечер в моей компании.

Представляю себе Тень: одежда в краске, по гла­зам видно, что в голове роятся тысячи новых сю­жетов. Представляю, как от его прикосновения по мне бежит ток (и ногами по ковру возить не на­до). Только бы это случилось!

— Да пожалуйста. Как делать нечего, — медлен­но произносит Дилан.

— Так, теперь мне надо в туалет. — Эд в упор смотрит на парней. — И вам двоим, по-моему, тоже.

— Парни не ходят в туалет вместе. С какой ста­ти... — говорит Лео.

— Сегодня много чего некстати. — Эд подни­мает Дилана за воротник. — Двигай.

Я смотрю им вслед, пока дверь туалета не за­хлопывается.

— Как по-твоему, Дилан не врет?

Поглядев в зеркальце, Дэйзи передает его Джезз.

— Если хочешь, я проверю.

— Давайте не будем портить вечер обвинения­ми во лжи. — Джезз придирчиво рассматривает себя. — Ненавижу веснушки, — замечает она со вздохом и передает зеркальце мне.

— А мне веснушки нравятся, — говорит Дэй­зи. — И я ничего не испорчу. У меня есть хитрый способ вывести Дилана на чистую воду.

— Какой? — спрашиваю я.

— Дать по яйцам.

— Очень хитроумно, — соглашаюсь я, отдавая назад зеркальце.

Джезз по очереди наставляет на нас палец.

— Значит, так. Давайте не будем распускать ру­ки и впадать в паранойю. — Она понижает го­лос: — Дэйзи, скорее, пока они не вернулись, рас­скажи все, что знаешь про Лео.

— Запросто. Он безбашенный. С тех пор как живет с бабушкой, стал потише, но по-прежнему способен натворить дел.

— Например, собрать у парней рубашки, свить веревку и вылезти из окна, когда учитель отвер­нулся? Или еще хлеще?

— Нет, как раз в таком духе. Вот Джейк, его брат, не в ладах с полицией. Но конкретно я ни­чего не знаю.

— А Лео попадал за решетку?

— В полицию его однажды забирали, но обви­нение предъявлено не было. От Дилана я тогда ничего не добилась, а Эмма, бывшая девушка Лео, сказала, что увезли его за вандализм — граффити на стене ее дома.

— Эмма Форест? — переспрашивает Джезз. — Его бывшая — девчонка из одиннадцатого с таким пышным...

— Она самая, — кивает Дэйзи.

Джезз оглядывает свою грудную клетку.

— Брось, внутренний мир важен парням не меньше, — говорю я и глажу ее по плечу.