Лунное дитя - [7]

– Он лапочка, – сказала Ники, почесывая ему подбородок. – Его зовут Серж?

– Сокращение от «Сержант Клубочкин».

– Идеально, – Ники одобрительно кивнула.

Шерон показала Ники, где находится входная дверь, и водила ее по дому, пока они не дошли до ее спальни и прилегающей к ней ванной. Женщина прошла по комнате и открыла дверь.

У Шерон была хорошо отрепетированная речь, своего рода извинение перед гостями за размер комнат.

– Она не очень большая, но ведь кроме нас тут никто… – по привычке начала оправдываться она.

Ники впервые поставила чемодан и обвела комнату зачарованным взглядом.

– В жизни не видела ванной красивее. – Она наклонилась и посмотрела на пол, выложенный шестигранной плиткой.

– Правда?

Ники встала и кивнула:

– Она такая красивая. И полностью в вашем распоряжении. – Она провела пальцем по гранитной столешнице и посмотрела на старинные подвесные светильники в форме тюльпанов – Шерон любила их не только за внешний вид, но и за розоватое свечение. – Наверное, вам очень нравится здесь жить.

– Это правда. Многие в моем возрасте задумываются о переезде в дом престарелых. Наверное, в этом есть свои преимущества, но я бы хотела прожить здесь как можно дольше.

– Если бы у меня был такой дом, я бы никогда не переехала.

Шерон улыбнулась:

– Да, согласна.

Ники кивнула и повернулась к ней:

– Итак, если я буду спать на диване, где я могу разложить свои вещи? В прачечной?

Шерон не сразу поняла, что Ники имеет в виду.

– О нет, ты не будешь спать на диване. Ты будешь жить в старой комнате Эми на втором этаже. Пойдем. Я провожу тебя наверх.

Она направилась к двери, ведущей на узкую деревянную лестницу. Когда-то она вела на чердак, но прежние владельцы сделали из него две спальни и ванную комнату. В большой комнате жила Эми, а из второй они сделали кладовую. Они называли ее «комнатой для мусора».

Когда они дошли до комнаты Эми, Шерон с облегчением увидела, что там чисто и нет пыли, кровать застелена, а на полу и на комоде ничего не валяется. Наверное, Эми прибралась, когда приезжала в последний раз.

– Чувствуй себя как дома. Вещей в комоде быть не должно.

Ники поставила чемодан рядом с кроватью и подошла к окну.

– Окно выходит на задний двор, – сказала Шерон, присоединяясь к ней. – Ничего особенного.

– А кто живет в том доме? – спросила Ники.

С высоты второго этажа можно было заглянуть в задний двор соседнего дома и посмотреть прямо в одно из окон наверху. Шерон не была здесь уже целую вечность и забыла, что со второго этажа открывается такой прекрасный вид.

– Флеминги. Семейная пара. У них есть сын-подросток и маленькая собачка.

– Вы их знаете?

– Нет, мы никогда не общались. Просто я иногда проезжаю мимо их дома.

– Ясно.

– Но вчера вечером я заметила у них кое-что странное. – Шерон не собиралась поднимать эту тему, но слова сами собой сорвались с ее уст.

– В каком смысле странное?

Она пожала плечами.

– Наверное, это пустяк. Вчера вечером, часов в одиннадцать, я вышла во двор, чтобы посмотреть лунное затмение. – Шерон помолчала, а когда Ники ничего не ответила, она продолжила: – И я увидела, как маленькая девочка вручную моет посуду. Очень маленькая, ей было лет пять или шесть. Мне показалось, что она стоит на табуретке. Это было очень странно, у них ведь нет дочери. По крайней мере, судя по тому, что я видела.

По выражению лица Ники было сложно понять, о чем она думает. Неужели она считает, что Шерон старая сплетница, которая только и делает, что следит за соседями?

– И даже если бы у них и была дочь, с чего бы ей мыть посуду в одиннадцать вечера? – сказала Ники, заканчивая ее мысль.

– Именно, – сказала Шерон. – Я подумала, что у них гости. Но даже если и так, какой смысл ей мыть посуду?

Ники кивнула, обдумывая ее слова.

Шерон добавила:

– А потом я увидела, как вошла миссис Флеминг. Все продолжалось буквально долю секунды, но видно было, что она была в ярости. Она дернула девочку за руку, и больше я их не видела.

– Мне кажется, это был приемный ребенок, – сказала Ники.

– Вряд ли у них есть приемный ребенок, – сказала Шерон. И тут поняла, что в принципе мало что знает об этой семье.

– Может быть, вы об этом не знали, – сказала Ники. – Это объясняет то, что вы видели. Маленький ребенок моет посуду поздно вечером. Возможно, ее наказали, а потом она попала в еще более серьезные неприятности, потому что не смогла сделать все как надо.

– Нет… – Шерон была потрясена. – Поверить не могу, что кто-то будет относиться так к маленькому ребенку.

Ники засмеялась. Ее смех был больше похож на издевательский лай.

– Уж поверьте. Такое случается сплошь и рядом.

– Но она же такая маленькая! То есть совсем крошечная.

– Именно. – Ники прищурилась. – Я много чего могу вам рассказать.

В голове Шерон раздалось эхо слов Эми: «Никита прошла через ад. Все, что ей нужно, – это комната и поддержка. Чтобы кто-то поддержал ее и показал ее значимость».

Звучит так просто и не составит особого труда.

– Я ее сфотографировала на телефон, – сказала Шерон. – Можешь взглянуть и сказать, что думаешь? – Не дожидаясь ответа, она достала телефон, нашла самую четкую фотографию и показала ее Ники.

Девушка взяла смартфон. Она секунду смотрела на экран, просмотрела остальные фотографии, наконец остановившись на той, которую Шерон открыла изначально.