Лунное дитя - [8]

– Бедняжка, – участливо сказала она, поднимая голову. – Кто-то должен ей помочь.

– Ты считаешь? – Было неприятно слышать, как кто-то другой произносит ее мысли вслух. – Я тоже об этом думала, но не знала, что делать. Я не заметила, чтобы с ней жестоко обращались. Просто это было странно. К тому же я не знаю эту семью.

– Это непросто, – сказала Ники.

– Как ты думаешь, мне стоит куда-нибудь обратиться?

– Вы про ювенальную службу?

– Да, вроде того.

Ники задумчиво скривила губы и покачала головой:

– У вас не получится доказать, что с ней жестоко обращались. И вы даже не знаете, что это за ребенок. Может оказаться, что это пустяк.

– Но это не похоже на пустяк, – сказала Шерон.

– Я тоже так думаю.

– Так что же делать?

– Узнать их получше и наблюдать. Поверьте, если что-то кажется вам странным, скорее всего что-то действительно не так. Сообщить о них можно будет, лишь когда вы соберете больше информации. Если сделать это слишком рано, они успеют все скрыть. – Казалось, Ники говорила, основываясь на собственном опыте, и Шерон снова задумалась, через что же ей пришлось пройти.

– Хороший совет.

Шерон выглянула в окно, но на улице никого не было видно. Ничто не указывало, что в семье Флемингов есть какие-то проблемы.

Рассказав обо всем Ники, она почувствовала облегчение. Две пары глаз лучше, чем одна.

Глава 5

– Мия! Мия, где ты? – голос Мэм донесся со стороны входной двери.

Мия выползла из-за дивана. До сих пор никто не знал об этом ее тайном месте, и она хотела, чтобы так оставалось и впредь. Когда Мистер уезжал, Джейкоб был в школе или у себя в комнате, а Мэм не было дома или она была занята, это было единственное место в доме, где ее никто не трогал. Конечно, у нее еще была комнатка в подвале, но ей не разрешали спускаться туда днем: она должна была слышать, когда ее позовут. Когда кто-то из семьи видел, что она сидит без дела, ей придумывали работу. Но пока ее не было видно, она могла хоть немного побыть в покое.

Мэм не нравилось, когда она устраивалась на мебели, а сидеть все время на лестнице было утомительно. Возможность спрятаться за диваном помогала, но нужно было оставаться начеку. Если она не придет, когда ее позовут, у нее будут неприятности.

И она точно будет наказана, если Мэм увидит, где она прячется.

– Я здесь, Мэм, – сказала Мия, встречая ее в прихожей. Пес Гризвольд, верный товарищ Мии, следовал за ней по пятам. Мия забрала сумочку Мэм с ключами и убрала их: ключи она повесила на крючке в кухне, а сумочку убрала в бельевой шкаф – Мэм считала, что туда грабителям и в голову не придет заглянуть.

Мия услышала, как Мэм сбрасывает свои туфли на высоких каблуках. Она знала, что ей нужно будет поднять их и унести в шкаф с одеждой Мэм и Мистера. Но перед этим их нужно будет осмотреть. Если они будут грязные, обувь придется почистить, а если потертыми – отполировать. Мэм очень щепетильно относилась к своим вещам.

– Ох, Мия, что у меня был за день! – Голос Мэм звучал устало. – Мне пришлось целый час ждать врача, а потом он даже не стал меня слушать. После этого мне пришлось заехать к обойщику [4] и посмотреть образцы ткани. Это полный кошмар. На улицах были такие ужасные пробки, я думала, что не успею на маникюр. А потом мы договорились с подругой поужинать в ресторане, а она опоздала! Как же я устала. Больше никогда не буду планировать столько дел на один день. Тебе так повезло, что ты все время сидишь дома.

– Да, Мэм, – ответила Мия из кухни.

Она встала на цыпочки и повесила ключи на крючок. Как она гордилась, когда впервые поняла, что стала уже такой большой, что доставала до него без табуретки. Крючок помогал ей понять, как она изменилась с тех пор, как три Рождества назад оказалась в доме Флемингов. Конечно, она могла посмотреть на себя в зеркало, но ей не нравилось отражение. У нее были очень короткие волосы. Каждый раз, когда они хоть чуть-чуть отрастали, Мэм брала ножницы и неумело обрезала их. Джейкоб говорил, что она стрижет ее как Дашу-путешественницу.

Но так было не всегда. Однажды Мэм просто надоело распутывать ее волосы после мытья. Она сказала, что с длинными волосами много мороки, и с тех пор регулярно ее стригла. Если бы у нее были фотографии, она могла бы сказать, какими они были тогда и как она поменялась за все это время, но Мэм четко дала понять, что фотографировать Мию запрещено. Однажды Джейкоб сфотографировал ее и добавил ей кроличьи ушки и носик. С ними она выглядела так забавно и мило.

Он сказал ей, чтобы она не рассказывала об этом его маме.

– Сделаешь это – пожалеешь, – предупредил он.

Иногда Джейкоб грозился, что размажет ее по стенке или вышвырнет во двор, но никогда не делал ни того ни другого. Иногда, когда Мэм ругала его, Мия замечала в нем перемену. Она видела, что он сдерживает гнев. С Мией Джейкоб вел себя мило. Когда Мэм не видела, он угощал Мию снеками за то, что она часто убирала за него собачьи какашки на заднем дворе. Она не возражала. Обычно Гризвольд шел впереди и гордо показывал, что именно ей нужно собрать. Глупая собачонка.

Мия поставила сумочку Мэм в бельевой шкаф, рядом с полотенцами для рук, а потом поправила полотенца, чтобы все было аккуратно. Вернувшись за туфлями Мэм, она с облегчением увидела, что они чистые и их не нужно полировать. В этом было одно из преимуществ зимы. Когда Мэм ходила по снегу, на ее туфли не попадали пыль и грязь.