Лунная походка - [9]

– Зябликов, вам непременно так хочется, – дама разоблачилась, и теперь наряд на ней оказался под стать обстановке бала, приснившегося Зябликову под венецианской картиной у этого, будь он неладен, Смагина, – оставаться в ваших, как принято у вас говорить, хрущобах? Вы так пропитались всем этим эрзацем, вам дорога вся эта бесконечная мутотень, простите за грубое слово, этого Мухосранска? Вы тонкий, чуткий, вы…

– Да что тут говорить, – мужчина встал, – вот телефон, после двух гудков наберите снова, вас спросят, что вам угодно? Вы ответите просто три слова: – Здравствуйте, это я.

– Вы оставили шпагу, и тут коробка какая-то Но дверь уже захлопнулась.

Морская свинка № 1

Объявление Виктор поднял с земли и кое-как разобрал, на затертой затоптанной бумажке было: «Отыскиваю потерянные вещи», дальше не понять, и название незнакомой улицы, номер дома, квартиры и со стольки-то до стольки вечера, телефон отсутствовал.

Вероятно, надо было вытереть ноги о половичок при двери. Перед Виктором стоял сухопарый старичок в очках.

– Здрасьте.

– Здравствуйте, наверное, вы по объявлению?

– Да.

– Но я давно не практикую. Старческие недомогания, понимаете ли, инвалидность, склероз, ишиас, в общем, букет болезней, да-с. А я еще подумал – медсестра? Да нет, вроде поздно. Да и звонок характерный. Да вы присаживайтесь, раздевайтесь, проходите. Ну, что ж поделать, – старичок потер руки для согрева. – Петр Алексеевич.

– Виктор.

– Очень приятно ну что ж понимаете ли. А в чем собственно ваша проблема?

Начнем так, да.

Они уселись за круглый стол с бархатной скатертью с кистями. Чем-то подпахивало то ли запах кошки то ли еще какой скотинки. Виктор положил руки на стол.

– Потерялась папка рассказов. Они были в одном экземпляре.

Хотелось поработать над ними в библиотеке, давно мечтал сменить занятие.

– Вы, извиняюсь, где работаете?

– Сократили, на заводе работал электриком, в последнее время разнорабочим, грузчиком, слесарем на конвейере.

– Понятно, понятно. Без средств существования, значит.

– Почти, не совсем, но бывает, конечно.

– Семейное положение?

– А какое это имеет к делу отношение?

– Да, конечно. Ну, что ж, попробуем, попробуем. А вы сами-то верите в предприятие?

– В каком смысле?

– Ну, что можно найти потерянное, если оно на самом деле потерялось?

– Кто его знает, знаете, в последнее время такое пишут…

– Да, пишут разное. Иной раз такое понапишут, что хоть стой, хоть падай. Так что сами понимаете.

– Я заплачý, – Виктор полез в карман.

– Нет, нет, что вы, еще, так сказать, курочка в гнезде. Безработный, значит, и откуда у безработных деньги? Деньги, они водятся, заводятся, выводятся. Какого цвета была папочка?

– Белая, старая, невзрачная, тесемки обрямканные.

– Особые приметы?

– Тисненая лилия в правом углу.

– Верхнем?

– Да.

– Сколько штук рассказов находилось?

– Около сорока. Или чуть побольше.

– Вы верно возлагали на них надежду? Пустое. Плюньте, молодой человек, устройтесь по горячей сетке во вредное производство, горячий стаж, раньше на пенсию пойдете. Пустое. Да у вас нет специального образования, мне вас жаль.

Виктору становилось все паскудней. Главное – эти слова, сколько раз и от кого он уже слышал? Хоть караул кричи. Зачем он приперся к этому старому вохровцу, уму непостижимо. Но что делать, что делать? Хоть что-то его должно удерживать на этой планете. Виктор убрал руки со стола. Старик продолжал:

– Кто же в наше время читает рукописи? Только компьютерная литера, краска, а не черчение.

Не нравился ему этот Петр Алексеевич, тихо прикидывающийся стариком да еще больным. От него перло здоровым скепсисом мужика, повидавшего виды. Вот такие должны быть писателями. Такого, как говорится, палкой не убьешь.

– Ну, я пошел, до свиданья.

– Да погодите вы.

На столе появилась клетка с морской свинкой.

– Вот, давайте попробуем.

Он вынул ее из клетки, почесал шерстку, поставил перед ней блюдечко и, достав из шкафа старинной работы пузырек с какой-то жидкостью, налил из него в блюдце. Свинка все вылакала. Затем Петр Алексеевич раскрыл перед ней коробочку с нарезанными из журналов словами, ворох слов появился перед ней. Свинка стала бегать по столу, вороша слова, и то мордочкой, то лапкой откидывала отдельные. Петр Алексеевич разгладил одну бумажку и прочитал:

– Болт. Один из рассказов назывался «Болт».

– Точно, – подумал про себя Виктор.

– А вот нам вещая свинка подсказывает «Варяг».

– И опять верно, – почему-то со злостью подумал Виктор.

– «Лидия», – сказал, прочитав бумажку.

– Прямо как русское лото, какая-то крыса таскает из вороха.

– Тут какой-то «Марс», а вот «Валя» и «Лето» на одной бумажке, – «Виолетта» что ли?

И какой-то брезгливостью пахнула на Виктора вся эта затея.

Нет, не нравится мне все это определенно. Надо делать ноги. Иначе меня вырвет прямо на стол.

– Вот тут деньги, – сказал Виктор. – Спасибо и прощайте.

– Раз вас это устраивает, – сказал старик, посмотрев поверх очков, – не смею задерживать. – И, взяв свинку на колени, почесал ей шерстку.

– Да, еще «Мишка» какой-то, – крикнул он вдогонку. – И «Леня», Леонид значит. Я не практикую уже, понимаете ли, – говорил Петр Алексеевич, прижимая свинку к животу, стоя в передней. – Но если что, прижмет если…